Рыцарь на коньках

Ах, много, много всяких событий случилось. Мели метели, заносили холодным снегом следы чужих слез и обид, весенние ручьи смывали остатки разговоров, а теплый ветер разглаживал на девчачьих лбах недовольные морщинки. Класс жил своей жизнью – ссорился, ругался, срывал контрольные и радовал учителей своими успехами.

Постоянным оставалось одно – Аня. Ее умение одеваться, говорить, ходить и даже улыбаться. Своим уверенным спокойным видом она заставляла завистливо вздыхать девчонок и застывать в недоумении парней.

Так прошло несколько лет, и наши герои перешагнули порог шестого класса – полжизни позади, еще столько же впереди.

Неведомо откуда подул ветерок чего-то нового и неизвестного. Заволновались мальчишки, стали поглядывать на девчонок как-то странно. Почему – им и самим пока непонятно, а поэтому с удвоенной силой они дергают за косички, режут портфели и портят тетрадки клеем.

«Дураки! – вздыхают девчонки, безуспешно пытаясь отстирать дома вечером чернильную кляксу с любимой юбки. – Примитив! Гориллы!»

Хуже, гораздо хуже! Не найденные еще учеными ископаемые предки утконосов или опоссумов (не важно, кто это, главное, слова-то какие неприятные!). Потому что юбка испорчена безвозвратно и ее теперь можно отправить на тряпки. А завтра что же? Завтра то же самое. У-у-у, ав-стра-ло-пи-те-ки!

И вдруг объявление. Обычный белый листок, где крупными красными буквами написано: «ШКОЛА ПРИНЦЕСС! СПЕШИТЕ! НАЧАЛО ЗАНЯТИЙ 15 СЕНТЯБРЯ».

– Тоже мне принцессы, – скривился Щукин, изучив листок сначала сверху вниз, вплоть до двух летящих по нижней кромке бабочек, потом снизу вверх, до фиолетовых вензелей. – Они бы еще написали: «Тыкву и метлу приносить с собой».

– Ага, – кивнул теперь уже его закадычный друг Серега Махин. – Школа Гарри Поттера. Принимают слепых очкариков без родословной.

– Дураки! – согласился Валька Шейко и сдернул объявление со стенда, собираясь сделать из него самолетик и отправить в полет по холлу первого этажа.

– Так! – раздалось у них за спинами, и листок, вырвавшись из дрогнувших Валькиных пальцев, спланировал к новым туфелькам, надетым на ноги строгого завуча.

– Жираф, ну, ты как всегда! – кричал минутой позже Щукин, когда вся их компания бежала по лестнице в кабинет истории.

Шейко споткнулся, отстал, потер ушибленную коленку и решил ничего не отвечать. Подумаешь, на завуча напоролся! Как будто в первый раз...

А в классе уже гудело обсуждение – клуб, кружок или неведомое внеклассное мероприятие? Кто пойдет и стоит ли идти вообще?..

Вот тут-то и выяснилась вся правда о Плотниковой – принцесса, как есть принцесса.

– Я обязательно пойду! – как само собой разумеющееся, сообщила она.

Все еще мялись, боялись показаться маленькими или отсталыми (какие принцессы в наш век?), а она согласилась, не раздумывая.

Аня давно уже сидела в центре класса, за третьей партой в среднем ряду рядом с Леной Куркиной. Хвостики превратились в модную короткую стрижку, а вот обаяние осталось, как остались румяные щеки и вздернутый носик.

Щукин, сидевший теперь тоже по центру, прямо за Плотниковой, медленно поднял глаза. То ли ему показалось, то ли солнечный свет внезапно пробился сквозь вечно пыльные окна класса и упал на Анину макушку, только Леха увидел странный блеск у нее над головой.

А что там может сверкать? Ни заколки, ни резиночки. Он даже чуть привстал, чтобы получше рассмотреть, но солнечный луч погас, и ничего больше в Анькиных волосах видно не было.

Корона там мелькнула, что ли? Вот они – принцессы в действии!

Половину урока Щукин просидел, задумавшись, как вдруг на глаза ему попался торчащий из-за воротника Аниной водолазки белый лоскуток. Какое-то время он рассматривал его, прикидывая, что бы это могло быть, как вдруг его осенило.

Он перегнулся через парту и дернул за болтающийся хвостик.

– Плотникова! – Восторгу его не было предела. – Ты чего? Наизнанку свитер надела?

Аня тревожно шевельнулась, потянула себя за рукав, пытаясь нащупать шов. Повернула к Щукину мгновенно зардевшуюся щеку.

– Совсем, что ли? – покрутила она пальцем у виска и с тревогой глянула на учительницу. – Можно выйти?

Когда дверь за Аней закрылась, у Лехи в голове созрел гениальный план. За оставшееся до звонка время он обмозговал его со всех сторон и на перемене выдал получившийся расклад.

– Давайте сделаем так, чтобы Плотникова... – Щукин удобней устроился на подоконнике и довольно щелкнул пальцами. – Ну, не знаю... – Он выдал еще пару щелчков и для верности хлопнул в ладоши. – Ну, чтобы она перестала задирать нос. Доведем ее до слез.

– К ней только сунься, она на нас всех девчонок натравит... – Шейко почесал ногу, укушенную позднеосенним комаром. – Как начнет орать, бабы нас затопчут.

– Не боись, – довольно жмурился Леха – сидеть под солнцем на подоконнике было жарко. – Мы придумаем что-нибудь такое... Короче, наша возьмет. Мы ее доведем до того, что она сама приползет к нам на коленях просить прощения.

И он смахнул с подоконника скомканный листок бумаги.