Рыцарь Мастера Миров. Миссия первая.

   В замок они возвращались легкой рысью, а не галопом, так как на руках у каждого всадника сидело по девушке, а у той в руках по большой корзине со снедью. Зато на обратном пути они весело смеялись, подшучивали друг над другом, а все девушки, кроме Эльзы, к тому же еще и визжали время от времени незнамо почему. Никто из них даже словом не обмолвился о ссоре с магами и только уже у дверей Северной башни, Гуильрин, принимая Эльзу с рук Кирилла, недоуменно спросил:

   - Кир, как только у тебя выдержки хватило не перестрелять этих наглецов?

   - Ты знаешь, Гуил, я просто забыл о том, что у меня с собой есть пушка. - Ответил он веселым голосом - Честное слово.

   Мими-драконщик, спрыгивая с лошади вместе с девушкой на руках, тоже поделился с ними своими переживаниями:

   - А знаете, ребята, я чуть в штаны не наделал со страху, когда этот маг метнул в Кира свою вонючую молнию. Видел я однажды, что остается от человека после такого удара. Кучка золы и все. Зато теперь все маги Ильмина будет перед сэром Киром на цыпочках ходить.

   Папаша Жак снова запел старую песню:

   - Ну, уж если сэр Кир сумел увернуться от заговоренной стрелы, то что ему мог сделать какой-то маг-недоучка? Если бы он сам не шагнул под эту поганую магическую молнию, чтобы закрыть нас собою, то он бы от неё мигом увернулся. Это же просто уму не постижимо, отважиться на такое.

   Кирилл смущенно промолчал и принялся отдавать распоряжения слугам, вышедшим из Северной башни. Их было всего два, отвести лошадей в конюшню и поселить слепую девушку на одном этаже с ним во второй спальной комнате, но предварительно приготовив для неё горячую ванну. Сдав Эльзу с рук на руки пожилой даме, которая тотчас нежно обняла её, он подхватил корзину и, громко звеня шпорами, со всех ног наверх, перескакивая через три ступеньки и гадая, застанет ли он Мари в своей спальне, помчался наверх. Стоило ему только подойти к дверям, они тотчас распахнулись и горячие женские руки обвили его шею. Взволнованно дыша, Мари пылко воскликнула:

   - О, Боже, милорд, так ты и есть тот самый отважный рыцарь, который убил этого поганого Зеленого Паука, от лап которого погибли мои отец и брат! О, как же я счастлива, что смогу отблагодарить тебя за это, милорд...

   От этих слов, сказанных женщиной с такой страстью, усталость мигом покинула Кирилла и он, подняв Мари одной рукой, ногой толкнул створки двери и, сбрасывая с себя перевязь с мечом и расстегивая пояс, направился к кровати, не забывая подталкивать к ней по толстому ковру корзину. Опустив её на кровать, он тихонько засмеялся и, опрокинув огненноволосую, в ярком пламени светильников, красавицу на спину, стал стряхивать с ног ботфорты. Мари, вскрикивая от вожделения, тотчас принялась стаскивать с него рубаху с обгоревшими кружевами и залитые вином панталоны.

   Они оба дрожали от возбуждения, вскрикивали что-то бессвязное, а их руки были стремительны, словно молнии. Глядя друг другу в глаза, слившись в страстном поцелуе, они сплелись в тесных объятьях и покатились по широкой кровати. Им даже не нужно было говорить что-либо друг другу, все и так было для них ясно в эту волшебную, чудесную, сребристо-перламутровую ночь.

  

Глава пятая

  

   Кирилла разбудил негромкие, мелодичные и очень приятные на слух, отдаленные звуки музыки. Странное дело, он был способен крепко спать под рев танкового двигателя и шумную перебранку в пьяной компании, но вот любая, даже самая тихая, мелодия будила его практически мгновенно. Он не гадал ни единой лишней секунды, чтобы понять очевидное, это Эльза играет на своей лютне. Несколько минут он лежал с закрытыми глазами, вслушиваясь в мелодичные переливы музыкальных аккордов, извлекаемых из инструмента тонкими, почти прозрачными пальцами слепой девушки и на его душе становилось светло и радостно. Вместе с тем он все никак не мог принять решения, вставать ему с кровати или еще поваляться минут эдак сто восемьдесят.

   Ночью они с Мари здорово покуролесили. Она оказалась, пожалуй, самой хорошей партнершей из всех тех девушек и женщин, с которыми ему выпало счастье познакомиться за последние полтора года. Чего они только с ней не устраивали, даря друг другу ласки и наслаждение и где только не занимались любовью. Мари покинула его спальню уже после восхода солнца, так и не уснув в эту ночь, счастливая и сияющая. Напоследок она сказала своему любовнику, что тот напоил её иссушенную душу до краев, дал ей куда больше того, о чем она мечтала. В её устах это признание прозвучало так же торжественно, как и благодарность от лица командования, зачитанная командиром полка перед строем, только до этого она так щедро одарила его ласками своего роскошного тела, что он и сейчас пребывал в блаженстве и счастливо улыбался.