Рыцарь Мастера Миров. Армагеддон на Ильмине

   - Увы, ваше сиятельство, но я не смог взять с собой ни одного из своих солдат, хотя они и умоляли меня об этом. Дело в том, ваше сиятельство, что я не привык рисковать чужими жизнями, отправляясь в рискованное путешествие и привык делать всю тяжелую работу сам. Понимаете, ваше сиятельство, я рыцарь Мастера Миров Кир Торсен и прибыл на Ильмин за тем, чтобы освободить острова, да, и самого Джонни Морбрейна, которого амулет Силы Тьмы заставляет выдавать себя за Сына Неба, от Хозяина Тьмы, этого извечного пакостника и врага нашего доброго Мастера Миров. Поэтому, ваше сиятельство прежде, чем отвезти вас в Барилон, где вас встретит ваш старый друг король Грунральд, я вынужден лишить вас возможности двигаться.

   Герцог Каничи посмотрел на Кира с такой мольбой во взгляде, что он даже смутился, когда щелчком пустил в его лицо облачко золотистой пыльцы, парализовавшее его на шесть часов. Правитель Грюнберга отключился мгновенно, но не полностью, так и мог слышать Кира. Зато теперь, когда герцог был во власти магических сил, ему было очень трудно причинить вред, ведь даже выстрел в упор или удар кинжалом не нанесли бы ему никакого вреда. Пожалуй, только так он мог пронести его мимо магических мертвых вод, действовавших на ильмиан, как мощный магнит. Убедившись в том, что порошок подействовал, он достал из своей торбы маленький серебряный кнутик мага Альберта и, вытянувшись вперед, легонько стеганул им жеребца, превратив его тем самым в своего послушного помощника и весело крикнул:

   - Эгей, дружок, пошевеливайся, дуй рысью до поворота и как только увидишь слева от себя листок бумаги на кусте, съезжай с дороги к лесу. - Придерживая герцога за локоть, он виноватым голосом сказал - Простите меня, ваше сиятельство, что я был вынужден применить по отношению к вам такую мощную магию, но иначе мне не пронести вас до своего катера мимо мертвых вод. Там тоже действует магия, но уже магия самого Мастера Миров. Впрочем, Марио, вы и сами очень могущественный маг, так что мне было бы глупо объяснять вам, что из себя представляют мертвые воды. Постарайтесь не волноваться понапрасну, мертвым водам я вас ни за что не отдам и если вам суждено в них погибнуть, то только вместе со мной. Ну, а поскольку моя работа на Ильмине еще только начинается, то помирать я не собираюсь. Тем более таким унылым и скучным образом.

   Рыжий жеребец, проявляя чудеса сообразительности, резвой рысью помчался по шоссе. Он быстро нашел маячок рыцаря - листок бумаги, прицепленный к кусту и, сбавив ход, съехал с дороги на луг. Кирилл мимоходом снял маячок и велел коню ехать к другому. На шоссе по прежнему не было ни души, погода стояла сухая, луг был скошен, а потому нигде не осталось следом, по которым можно было бы сразу же увидеть, что кто-то поехал к лесу. Через полчаса таратайка герцога уже была заведена в большой шалаш, надежно укрытый от посторонних глаз не только лесом, но и густым туманом и Кир принялся готовиться к последнему этапу своей операции по вызволению герцога Каничи из плена. Первым делом он переоделся в комбинезон из драконьей кожи, пропитанной гудиром и надел на голову перлитовую сферу и бронежилет. В ней он хоть что-то мог видеть в густом тумане, а перлитовый броник в данном случае играл роль спасательного жилета.

   После этого он бережно вытащил герцога из двуколки, распрямил его и вложил в прочный кожаный, водонепроницаемый мешок, подбитый изнутри мехом снежной выдры. Надев широкие лямки этого длинного рюкзака себе на плечи, он пристегнул его к себе еще и двумя широкими ремнями. Теперь уж точно если мертвые воды уволокут герцога, то только вместе с ним. Собравшись в обратный путь, Кир вышел из шалаша и, высыпая из мешочка серебристый порошок, обошел его по периметру, возводя непреодолимый магический заслон, что должно было уберечь жеребца герцога Каничи, которого он вырубил на максимальный срок - десять суток, от всяких неприятностей метеорологического и прочего характера. Перекрестившись, он быстрым шагом пошел к старому руслу реки.

   Через полчаса, ни разу не заплутав в густом тумане, он добрался до берега. Погода, всю ночь благоприятствующая ему, испортилась. Точнее на море бушевал самый настоящий шторм и волны с таким ревом бились в берег, что ему даже стало жутко. Однако, делать было нечего, ждать у моря погоды можно было до еврейской пасхи и морковкиного заговенья и он, прицепив перлитовый карабин к страховочному шнуру, стал спускаться вниз по шторм-траппу. Против него восстал не только океан, но и атмосфера Ильмина. Ветер, окончательно сбесившись, мотал его, как тряпичную куклу и старался оторвать от хлипкой на вид, но чертовски прочной лесенки. Он бил его о края расщелины и выл, словно целый легион волков, но это были еще цветочки. Вот когда Кир спустился вниз, началось самое веселое. Благо у него хватило ума протянуть прочный канат от каменной пристани до места подъема и надежно прикрепить его к каменной стене. Выбрав удобный момент, когда волна, ворочая камни, схлынула, он спрыгнул с лесенки и быстро перецепил страховочный карабин.