Рыцарь Курятника

В. рассмотрел кольцо со всех сторон.

— Здесь никакой загадки, — сказал он, — очень ясно видно: «30 января 1710».

А. стоял несколько в стороне и не произнес ни слова. Б. повернулся к нему.

— Вы тоже думаете, что это дата свадьбы? — спросил он.

— Да, — ответил А., взял кольцо из рук В, и спрятал его в карман жилета.

— Что мы должны теперь делать? — продолжил В.

— Мы положим кости в могилу, — отозвался А., — точно так, как мы их нашли, уйдем из этого дома, заметя даже следы, чтобы ничто не указывало на то, что мы здесь были.

— Да! — сказал В., отворяя дверь. — Судьба на нашей стороне. Пошел снег — он будет нашим помощником.

— Поспешим! — сказал А.

Через три часа после своего прихода эти люди ушли из дома на улице Вербоа, и снег, покрыв землю белой скатертью, замел последние их следы.

II. ГРАНЖ-БАТЕЛЬЕР

Пробило половину второго, когда три ночных странника дошли до того места на улице Сен-Мартен, где, напротив улицы Жан-Робер, начинается улица Гран-Гюрлер.

Здесь они остановились, быстро обменялись шепотом несколькими словами, потом Б. повернул налево и исчез в направлении кладбища, а двое других повернули направо, на улицу Сен-Дени.

А. и В. не снимали своих черных бархатных масок и, закутанные в темные плащи, выделялись, словно два черных призрака, на белом ковре, которым была покрыта земля.

Глубочайшее молчание царило в этой части Парижа. А. наклонился к своему спутнику.

— Ну что ж? — сказал он просто.

— Я признаю вас, — ответил В., — моим повелителем.

— Так вы полностью доверяете мне?

— Да, в полном смысле этого слова.

— Как вы думаете, могу я положиться на Б. так же, как на вас?

— Думаю, что у него нет таких причин, как у меня, слепо вам повиноваться, но зато есть огромное желание узнать истину об этой истории, близко затрагивающей его.

— Я тоже так думаю, и так же, как вы, убежден, что могу на него положиться, но, на всякий случай, надо наблюдать за ним.

— Я берусь за это.

Они дошли до здания Итальянского театра, который находился тогда на улице Моконсель и имел выход на улицу Монторгей. А. остановился.

— Мы здесь расстанемся? — спросил В.

— Да, — ответил А., — продолжайте идти до площади Вандом, там вы знаете что делать.

— Знаю… В котором часу вы придете завтра?

— Не знаю, но обязательно приду.

— Вас надо ждать?

— Да, я должен иметь возможность найти вас в любое время — может быть, вы мне понадобитесь.

— Я буду ждать.

— Наблюдайте за Б., повторяю вам!

В. утвердительно кивнул головой.

— Кстати, — заметил он, — я должен вас спросить: когда мы закончили работать и положили кости в могилу, вы оставили у себя кольцо с каким-то намерением?

— Почему вы это спрашиваете? — спросил А., сверкнув глазами сквозь отверстия маски.

— То, что заметил я, вероятно, заметил и Б. — вот почему я вас спрашиваю.

— Вы правы, В. Я не положил кольцо в могилу и оставил его у себя в качестве залога, который может иметь силу, неизвестную вам, но ужасные последствия действия которой вы когда-нибудь узнаете. А если Б. спросит у вас об этом, скажите ему: я оставил у себя кольцо, чтобы осмотреть его более внимательно.

— Еще один вопрос.

— Какой? Говорите, не скрывая и тени ваших сомнений.

— Судя по дате, проставленной на этом кольце — 30 января 1710 года — сегодня ровно тридцать лет, как это кольцо было дано той, что его носила.

— Это очевидно, — сказал А.

— Стало быть… Это — просто случайность?

— Нет, — холодно ответил А., — я назначил этот день для начала действий именно потому, что знал, что сегодня годовщина. Если Б. задаст вам этот вопрос, ответьте ему так же.

После краткого молчания А. спросил, изменив тон:

— Есть ли у вас еще вопросы?

— Больше нет, — ответил В.

Слегка поклонившись, он сделал шаг вперед, как бы желая удалиться, но потом вернулся к своему спутнику.

— Ах! Я забыл, — сказал В.

Он пошарил в кармане, вынул оттуда сложенную бумагу и подал ее А.

— Письмо Бине, — сказал он.

— Он соглашается? — спросил А., взяв письмо.

— На все!

— Пусть хранит тайну, если хочет остаться на своем месте. Когда у короля охота?

— Послезавтра.

— В Сенарском лесу?

— Да.

— Хорошо, до завтра.

В. быстро удалился, А. остался стоять на месте. Потом, когда тень его спутника исчезла в темноте, он повернул направо на улицу Монторгей и направился к Гранж-Бательер.

В то время эта часть Парижа была почти необитаема. Лишь кое-где было разбросано несколько домов. С бульвара виднелась вдали капелла Ларецкой богоматери, возле этой капеллы находилась живодерня, а между ней и Гранж-Бательер простиралось кладбище. Снег продолжал падать, и весь бульвар напоминал белую скатерть. А. дошел до стены кладбища, не снимая маски и кутаясь в плащ. Он остановился перед низенькой дверью, встроенной в стену возле ворот. Эта маленькая дверь вела на кладбище и к дому сторожа. А. вставил в замок ключ, который держал в руке, переступил через порог и запер дверь. Едва он сделал пару шагов вперед, как раздался громкий лай, и огромная собака с медным ошейником, утыканным острыми гвоздями, бросилась к нему.

— Молчать, Жако! — сказал А., протянув руку.