Рыцарь, кот и балерина. Приключения эрмитажных котов

– Машенька, увидеть будущее разом совсем неинтересно. Гораздо увлекательнее его строить! – проворковал у нее над ухом прежний светский голос Александра Сергеевича. – И потом, образы будущего, надо сказать, иногда бывают крайне, крайне опасны! Ежели бы мне в тринадцать лет показали ту дуэль у Черной речки, то, может быть, я по выходе из Лицея немедля удрал бы из России и никогда бы сюда не возвращался. Кто же тогда, по-вашему, создавал бы современную русскую словесность? Булгарин с Бенедиктовым? Спаси нас Боже и сохрани! Подите-ка, Машенька, лучше еще потанцуйте! Я, поверьте, знаток балов, но такое не часто видывал!

Грянула музыка, она закружилась в вальсе с каким-то рыжебородым господином в железных доспехах, признавшимся ей, что он английский король Карл I с картины Ван Дейка и попросившим рассказать, какой монарх сегодня правит Англией. Увлеченная рассказом о Елизавете, Чарльзе и, конечно, Кейт Мидлтон, Маша совсем не заметила кота Ваську, что, виляя как лыжник-слаломщик, пробирался по залу между вальсирующими парами к императорскому трону.

Уже по тому, как выглядел кот, Петр I сразу понял, что дело пахнет керосином. Одна сторона усов у кота безвольно свешивалась вниз, а шерсть была всклокочена, словно он только что сражался с целой стаей собак. Вести и в самом деле оказались недобрые.

– Ваше императорское величество, беда! Эрмитаж в осаде! Бутадеус выдвинул ультиматум и дает вам пятнадцать минут на ответ!

Глава 15 Осада Эрмитажа

В морозную ночь перед Рождеством на питерских улицах происходило нечто из ряда вон выходящее. Сотни кошек самых разных пород, окрасов, размеров, некоторые явно не уличного вида, в украшенных стразами ошейниках, небольшими группками передвигались по центру города, стекаясь в одно и то же место – к арке Генерального штаба, проходу к Эрмитажу со стороны Невского проспекта. Кого тут только не было! Огненно-рыжие, как языки пламени, японские бобтейлы. Похожие на приплюснутых плюшевых мишек с удивленными глазами персы. Длинные и полосатые, как рыси, яванцы. Напоминающие чертят уральские рексы. Белоснежные турецкие ангоры. Изящные и набалованные кошки-тиффани. Дикие, смахивающие на гепардов, сомалийцы. Громадные короткоухие шотландцы и много, много других самых разнобразных кошачьих. Складывалось впечатление, что где-то в центре города на крупной выставке кошек произошло ЧП, потому все ее участники разом очутились на улице.

Но дело, разумеется, было вовсе не в выставке. Это по призыву кота Васьки собиралось на бой питерское кошачье воинство. Прямо у арки ворот Генерального штаба котов встречали и распределяли по отрядам. Самых прожженных и сильных отправляли «на передовую» – прикрывать проход на Дворцовую площадь. Избалованных и заплывших жиром домашних питомцев Васька решил объединить в один большой резервный полк, что должен был или развить успех боевого авангарда, или же стать последней преградой на пути крысиной орды к Эрмитажу. Молоденьких кошечек (в том числе и Муську), а также подросших котят записали в медсанбат оттаскивать с поля боя раненых. Десяток эрмитажных котов, которых Васька хорошо знал уже несколько лет, определили в пропагандисты – поддерживать боевой дух войска, передвигаясь по нему туда-обратно и рассказывая предание о подвиге мексиканских котов из города Атаскадерос, чье население оказалось во власти пятисот тысяч крыс и было освобождено только специальной армией из семисот кошек, завезенной туда на грузовиках по специальному распоряжению правительства. Было у кота Васьки и секретное оружие, припрятанное за основанием Александрийской колонны – элитный батальон спецназа, состоявший из двадцати камышовых и азиатских рыбных котов, что с высоты своего полуметрового роста с пренебрежением посматривали на мелких «цивилизованных» сородичей. На родине в Азии рыбным котам приходится иногда сражаться с леопардами, так что какие-то крысы казались им просто детской забавой.

Правда, относиться с пренебрежением к такому врагу, как крыса, все-таки было большой ошибкой. Во-первых, даже обычная городская крыса может достигать в длину сорока сантиметров без хвоста. Сила давления резцов у крыс такова, что они способны перекусывать даже железо. А самое главное – крысы не дерутся, как леопарды, один на один. В больших городах крыс живет по крайней мере не меньше, чем людей. То есть в Питере это пять миллионов. И все они, сплоченные черным колдовством Лилит, тоже стекались к Дворцовой площади, неся в своем крохотном, весом два с половиной грамма, мозгу, единственную злобную мыслишку – добраться до Эрмитажа и перегрызть, перемолоть там все, что только подвернется под зуб.