Рыцарь-инженер 3

Как и любой другой ребёнок он обожал сказки. Особенно те, в которых фигурировали уже не просто воины, к которым он подостыл, в силу осознания того факта, что просто так надеть кольчугу и шлем, а так же вооружиться — не значит им стать. Как и к охотникам — интересом у которым мальчик загорелся в семь лет и так же потух, узнав, что там тоже нужно учиться. А к рыцарям — которые, по его мнению, получали всё и сразу от рождения.

Риан — уже почти пришёл к выводам, что его отец и братья, горбатящиеся в поле, дураки, в то время как ему — нужно всё и сразу. А сделать это можно исключительно при помощи силы. Надо ли говорить, что в подобном средневековом обществе, такие вот мысли чаще всего приводят именно на «Большую дорогу», а затем прямиком на виселицу.

В общем, от всепоглощающей депрессии меня, проживающего в теле явно принадлежащем будущему разбойнику, спасало, пожалуй, только то, что оно мне не принадлежало. Вот такой вот парадокс.

Существо я нынче, похоже, энергетическое, а потому, за грузом прожитых лет и серостю крестьянского бытия, воспоминания мои о прошлой жизни оставались всё такими же кристально чистыми, как и в тот момент, когда кулак Патриарха Катерины выбил меня из моего прошлого тела.

В них я собственно и копался, где выискивая ошибки в своём поведении, где анализируя происходящее и посматривая на то что творится с Рианом, без особого интереса. Как на ничем не примечательный, унылый сериал по «ТВ», проходящий где-то фоном работающего в соседней комнате телевизора, экран которого видно в приоткрытую дверь.

Таким образом, когда я уже окончательно смирился с тем, что бессилен что-либо изменить, жизнь вдруг взяла и преподнесла мне очередной «сюрприз», уже в который раз заставив пересматривать свои планы.

Проснувшись как обычно наполовину сползшим с лавки, Риан смачно зевнул, даже не потрудившись прикрыть рот рукой и потирая глаза, поплёлся к колодцу.

Умывался мальчик… своеобразно. Смачивал два пальца в воде и быстренько растирал ими глаза, фыркая так, словно вылил на себя всё ведро. После чего, перехватывал то, что имелось в доме съестного, и быстренько убегал со двора, чтобы не дай бог, его не завалили работой.

Трудотерапию в любом виде Риан решительно не воспринимал и сопротивлялся любым попыткам наставить его на путь созидания. Впрочем, вся остальная семья уже махнула на него рукой.

Порка розгами не помогала, стоять на коленях на горохе… так Риан просто убегал — слоило только отвлечься, а кнутом или палками наказывать своего ребёнка отец просто-напросто не решался. Действовать по принципу «Кто не работает — тот не ест», было… в общем-то бессмысленно.

Надо просто понимать — как жил мой носитель и его родственники: Дом — что уже круто, банальный семистенок, с маленькой прихожей в центре, где хранились дрова и немного соломы, часто используемый как гостевая спальня. Большая, общая комната, она же столовая, она же кухня с лавками для сна по стенам и небольшим очагом. А с другой стороны от входа в дом, маленькая кладовка со спальным местом, где собственно и уединялись супруги и прочие молодожёны для интимных отношений и малая комната, в которой проживала семья старшего брата как наследника.

И собственно — всё! Из меблировки, один сундук со съёмной крышкой, очаг, шесть грубых лавок, выставленный в прихожей плетень-перегородка, да убогая этажерка-стеллаж в кладовке. Всё сделано без гвоздей, потому как десяток оных стоили у кузнеца каких-то неподъёмных денег.

Из бытовых же мелочей — старый матрасец набитый соломой, на котором как делали детей, так их и рожали, три глиняных котелка, один из которых с крышкой. Некоторое количество домотканых изделий, топор, вилы, острога, куча корзин и верёвок… ну и ещё кое-что по мелочи припрятанное старшими, чего Риану просто-напросто не показывали.

А ещё, под крыльцом хранился сделанный старшими братьями лук и колчан со стрелами, но даже малолетний оболтус знал, что это — страшный секрет, потому как за обладание подобной вещью, солдаты барона могли и на деревенских воротах вздёрнуть.

Вот собственно и всё, чем владел «зажиточный» по местным меркам крестьянин, не считая простецкой одежды и двух пар мужских сапог. Последние, не большие праздники одевались старшими мужчинами, а в остальное время, прятались в семейном сундуке.

Ну а ели в семье, в основном кашу из местного аналога ячменя, коя выращивалась на баронских полях, кое какие овощи со двора, за которыми и должен был присматривать Риан, а так же пойманной в речке рыбой и мелкими грызунами вроде кроликов, которых удавалось подбить камнем во время полевых работ.

Случалось, в силки, установленные на крыше и в огороде, попадалась какая-нибудь птица, но это — уже было практически противозаконно, потому как охотиться на любую дичь за околицей деревни, крестьянам было строжайше запрещено баронским указом.