Рыцарь-Инженер 2 (СИ)

— Ну… — она замялась. — Я… в общем, у меня были дела, и я присутствовала только в начале твоего боя, и посмотрела концовку — в записи с объёмного шара. Но ты — был великолепен!

— Понятно. А хочешь ушастая, я вас — познакомлю?

— Меня… — она как-то занервничала и отвела взгляд. — Э… а зачем мне это? Что я «зверушек» не видела, что ль?

«А ведь тебе очень хочется, — я мысленно усмехнулся. — Да и не похоже, что ты вообще презираешь своих лесных собратьев. Просто делаешь вид, чтобы «быть как все» и не казаться странной!»

— Вот и договорились! — хлопнул я ладонью по столешнице. — Приходи ко мне в особняк вечером, я вас девочки — познакомлю.

— Что? Я же не соглашалась!

— Заодно, поговорите про «зверушек»…

— Но…

— Ну и спросишь, кто её такую «диковатую» там чему учил!

— А вот и спрошу! — выпятила отсутствующую грудь Эрунвиэль. — А теперь — марш в класс, а то, опоздаешь, а я потом — виновата буду!

* * *

Учебное помещение, моей «тридцать первой» группы, оказалось обычной университетской аудиторией, с кафедрой лектора и лесенкой поднимающимися друг над другом рядами парт, разделёнными двумя проходами. Ничего не обычного.

Правда само здание, где собственно мне и предстояло учиться, пришлось ещё поискать, но хоть много времени это не заняло, пришёл я одним из последних, заняв первое попавшееся свободное место рядом с необычайно грудастой брюнеткой, на смазливом личике которой была явственно написана всё мощь её природного интеллекта.

Ну… не первое конечно — тут я немного приврал. Можно было сесть и поудобнее, но как по мне, соседство с такой вот тёлочкой было предпочтительнее, нежели с надутыми спесивыми хлыщами, или группой явного мажористого хулиганья, оккупировавшего верхние парты, в дальнем конце аудитории.

Как здесь говорится: «Каждый выбирает к своему портрету рамку по душе».

Почувствовав рядом чьё-то присутствие, соседка повернулась в мою сторону, похлопала на меня и длиннющими ресницами и улыбнулась. А вот её подружка — высокая сухощавая девушка с не шибко приятным лицом и волосами, смотанными в пучок на затылке, была не шибко то рада моему появлению.

Из таких как она, «забывших» расцвести в молодости, на старости лет получаются первосортные старые грымзы, ведьмы и вечные девственницы, считающие что все мужики «козлы», потому как не нашлось идиота готового жениться на таком чуде.

— Привет! — сказал мне сисярик на ножках очень мягким, грудным голоском, слегка растягивая гласные звуки, от чего ещё больше складывалось ощущение могучего интеллекта его обладательницы. — Это ведь ты на собрании факультета выступал?

Впрочем, я знал, что такой говорок очень распространён юго-западнее моего феода, на океаническом побережье и прилегающих к нему принадлежащих Империи островах. И пусть поговаривали об их жителях как русские об эстонцах, глупыми аборигенов тех мест, как и островитян — я бы не назвал. Вот «хитрозадыми» — да!

— Приветствую юные Леди — я улыбнулся и слегка склонил голову, поднося левую руку ко лбу, как было принято приветствовать благородных дам, если у тебя на голове нету шляпы, после чего — отрекомендовался. — Маркиз Эсток д'Вергри, к вашим услугам!

— Баронета Эйдра Ольдер, — представилась в свою очередь грудастенькая, — с Фендорских островов, а эту невежливую буку, зовут баронета Фин-Фин…

— Я сама могу представиться, — перебила соседку звонким обрывистым голосом, которым хорошо отдавать команды солдатам, хотя она так же растягивала некоторые буквы. — Баронета Фин-Фин-Фенда-Фендала Циммермёдхен Вайнерштиген фон Уэльзер! Поморско-океаническая город-крепость Уэльзер! Прошу помнить и не л…

Видимо она хотела сказать «и не лезть», но вовремя заткнулась и отвернулась от нас.

«Хм… поморско-океаническими крепостями, назывались своеобразные морские укрепления, чем-то отдалённо напоминающие знаменитый «форт Боярд», выстроенные на скальных островках посреди бескрайних вод, но в отличии от подобных укреплений на Земле, ещё и имеющие под собой целый многоуровневый город.

Вообще, насколько я помнил, изначально их строили амрийцы — своеобразные «морские люди», промышлявшие пиратством на побережьях. Сделать с ними Империя ничего не могла, и долгое время вынуждена была терпеть эти безобразия, а затем в поморских крепостях разразилась страшная эпидемия и когда она сошла на нет, воевать уже было по сути не с кем.

Немногочисленные выжившие, быстренько согласились на все условия, а в опустевшие бастионы начали заселять отбывших свой срок каторжан, ссыльных и прочих неугодных, но готовых встать на путь служения стране, наказав им держать водные границы государства на замке.

Два в одном. Одновременно и тюрьма, бежать из которой практически невозможно, и государева служба.

Ну а что бы куча мужиков не скучала в одиночестве, туда стали отправлять совсем уже падших женщин, а также заёмщиц, которых не соглашались брать в рабство в счёт уплаты долга.