Рыцарь бесконечности (ЛП)

— Эй, ты говорила, что не знаешь, почему у вас есть силы.

— Я солгала. — Сказала она без капельки стыда. — Последние оставшиеся в живых, получают возможность дожить до следующей битвы, как бессмертные. Наши истории зафиксированы на картах Таро.

Я посмотрела на Джексона, чтобы увидеть, как он воспринимает эти откровения. Его глаза сузились, осматриваясь вокруг. Да, кайджан, мы все скрывали от тебя секреты, а я больше всех. Да, мы не полностью, ну, люди. И да, ты застрял в подвале с уродами.

Селена продолжила:

— Некоторые семьи хранят записи об игроках и сражениях, подробные хроникам. Моя семья. Семья Эви. Ее бабушка мудрая женщина, летописец Таро, Тарасова. Тем не менее, по каким-то причинам Эви говорит, что забыла все об этом.

— Я забыла, потому что была маленькой! — отрезала я, хотя это была далеко не вся правда. Не нужно сообщать ей, что я была перепрограммирована в ПШР, в психушке в Атланте. — Мне было восемь, когда я видела ее в последний раз.

Селена указала на мою руку:

— Сейчас Эви вошла в игру по-настоящему. Она начала убивать.

Финн спросил меня:

— То есть тот парень, сумасшедший ученый, был Арканом? Как ты нашла его?

— Я слышала его позывной и последовала за ним.

Селена пояснила Джексону:

— У всех Арканов есть фраза, как подпись, обозначающая их характер. Мы можем слышать друг друга. Я думаю, так мы общаемся. Так мы можем сказать кто близко.

Чтобы найти Алхимика, я научилась блокировать голоса и мысли других, подобно поиску станции ​​на радио. Даже если я не буду на связи с каналом Арканов, другие будут по-прежнему принимать трансляцию.

— Это верно, Селена, — сказала я. — И все же ты говорила нам, что никогда не слышала голоса, называла нас сумасшедшими.

Финн бросил на меня чертовски красноречивый взгляд.

Словно я ничего не говорила, она сказала Джексону:

— Мы можем даже услышать мысли, если они сопровождаются сильными эмоциями.

Сейчас Арканы были взбудоражены и мы все слышали это:

— Императрица совершила первое убийство! -

— Алхимика больше нет! -

— На ней сейчас два знака! -

Остальные замолчали, когда Смерть заговорил:

— Я пролью кровь Императрицы. Поэтому я определяю игру. -

Так как он угрожал мне уже несколько месяцев, мне было наплевать на его слова. Смерть хочет грохнуть меня? Может быть во вторник.

Финн спросил:

— Как Смерть может говорить со всеми?

Так же как Мэтью, Смерть может мысленно общаться со всеми нами. Но особенно со мной.

— Он выиграл три последние игры, — сказала Селена. — Ему больше двух тысяч лет. Уверена, он знает некоторые трюки.

Я предполагалась как последний победитель, он — король эфира или еще чего-то. Объясняет ли это, как он может читать мои мысли?

Если Селена ожидала, что Джексон включится в диалог, ее ждало разочарование. Он не отвечал, не задал вопросов. Почему? Он любил разгадывать загадки, и если кому-нибудь и предстоит разгадать все это…

— Парень, которого ты убрала, был Алхимиком, да? — спросил меня Финн. — Что? Не картой Серийный Убийца? Или Невменяемый убийца?

Я покачала головой:

— Так же известен как Карта Отшельник. Он изготавливал исцеляющие сыворотки и зелья, дающие ему сверхчеловеческую силу, но он даже не знал об игре. Он сказал мне, что записывает истории людей после апокалипсиса и обещал еду, если я позволю ему записать мою. — Абсолютная ложь. — Я заметила, что он добавил в мой напиток наркотики, поэтому я играла одна, действуя на свой страх и риск, потому что мне показалось, я слышала кого-то в подвале. — Мой взгляд метнулся к подземелью. — У него там было приковано четыре девушки, на которых он экспериментировал. Одна не выжила. Остальных я освободила. — Я обратилась к Мэтью:

— Будут ли они в безопасности сегодня?

— Девушки бегут из Реквиема. Две будут жить. Третья не выживет при любом сценарии.

Мое сердце упало.

Селена сказала:

— Так ты заставила Алхимика заплатить за это? Серьезно?

— Я не хотела причинять ему боль, никогда не хотела никого убивать. Часть меня отказывалась верить, что только один из нас выберется отсюда живым. Пока он не сказал мне, что снимет ошейник с этих останков и наденет мне на шею!

— Чуваак. — пробормотал Финн, слова снова были проникнуты симпатией. — Похоже, Алхимик связался с не той цыпочкой.

Я не отрицала этого, потому что так и было.

— Теперь я понимаю, почему Мэтью продолжает говорить об убийстве плохих карт. — Сказал Финн. — Большинство из них убийцы? Те уроды, которые придут после нас получат бессмертие как приз? И эй, почему ты говорил, что эти двое убьют друг друга?

Мэтью снова прошептал:

— Убить плохие карты.

Когда он впервые сказал это, несколько дней назад, я думала, он имеет в виду битву между добром и злом. Какая я наивная. В некотором смысле мы все родились, чтобы творить зло.

— Плохие карты, Matto. — Финн запустил пальцы в свои выгоревшие на солнце волосы. — Мы не плохие. Так что между нами ничья. Мы все друзья. Правильно, Селена? Я имею в виду, да, я рассорил нашу новую маленькую семью своей несвоевременной иллюзией, — сказал он, его акцент стал сильнее. — Но я говорю, я сожалею. Я облажался — поступил нехорошо. Ребята, я не имел в виду ничего такого.