Рыцарь

Сибеллюс, который дошел до возраста, когда число оставшихся зим уже сочтено, часто спрашивал себя о том, что будет с дорогими его сердцу архивами, когда он уйдет на покой или, что еще вероятнее, отойдет в мир иной среди своих реестров, свитков и пергаментов. Он опасался, что от всего этого не останется и следа. Что не выбросят, то уничтожат, а что не уничтожат, то забудут. Если Королевский архив был памятью Верховного королевства, Сибеллюс был последним хранителем этой обреченной памяти.

Настала ночь, и он шел той дорогой, которая вела к небольшому дому, где почти ничего не изменилось со смерти его супруги. Погода была приятной, и Сибеллюс с удовольствием неторопливо шагал по улицам, радуясь возможности подышать чем-то еще помимо вековой пыли.

И предаться размышлениям.

Погруженный в мысли, он не заметил человека, который следовал за ним уже несколько дней; не сразу заметил он и тех, кто прижался к стене на углу улицы, пустынной в этот час. Если бы он жил в Красных Мостовых, возможно, он узнал бы агентов, состоявших на службе у Андары. Он решил, что это воры, и произнес:

— У меня… У меня почти ничего нет. Держите. Возьмите все.

Но они пришли не за деньгами.

Сибеллюс не увидел, как был нанесен первый удар.

ГЛАВА 17

К ужину, куда пригласили Лорна, ожидали приблизительно двадцать гостей. Среди них были наследный принц и Министр Эстеверис, который между тем заранее извинился за то, что пробудет недолго. Ужин должен был состояться во дворце, в больших гостиных резиденции Сарма и Валланса. Из всех резиденций, предоставленных во дворце иностранным посольствам, эта считалась одной из самых роскошных и изысканных. Она возвышалась посреди великолепного сада, с террас которого открывался неповторимый вид на Ориаль.

Лорн отказался от приглашения, но Алан не желал ничего слышать. Лорн никогда не любил светских приемов, и с тех пор как вернулся, он чувствовал себя хорошо только в одиночестве, в компании близких друзей или в узком кругу. Однако приглашение он отклонил по той причине, что опасался встречи с Алиссией. Когда-то он безумно любил ее, верил, что она — женщина его жизни, та, с которой он будет счастливо жить до конца своих дней. Он был так пылко влюблен, что, казалось, мог сделать все что угодно, пожертвовать чем угодно, лишь бы быть вместе с ней. В те годы, что он томился в подземельях Далрота, воспоминание об Алиссии часто оставалось главным утешением его души.

Однако Лорн был убежден, что новая встреча с ней причинит боль им обоим.

Продолжала ли она любить его, несмотря на испытания и годы разлуки? А он, что чувствовал он сам? Он любил ее или просто тосковал по их любви, по тому человеку, каким он был раньше? Был ли он еще способен любить?

Рассеянно потирая ладонь своей меченой руки, Лорн в раздумьях стоял на террасе, когда услышал, что из великолепных гостиных вышли несколько человек. Он повернулся, поморгал, с трудом глядя на свет больших канделябров, и увидел Эстевериса, окруженного советниками.

Только что наступила ночь. Воздух стал свежее, а Большой туманности еще почти не было видно.

— Рыцарь Аскариан, не правда ли? — заговорил министр, приближаясь.

Лорн почтительно склонился, не произнеся ни слова, в то время как Эстеверис повернулся к тем, кто сопровождал его.

— Господа, разрешите представить вам Лорна Аскариана, Первого рыцаря королевства.

Лорн и советники обменялись короткими приветственными кивками, после чего министр продолжил, говоря поразительно сердечным тоном:

— Я не знал, что вы будете присутствовать на этом вечере, рыцарь.

— Да, я и сам не знал этого.

— Что ж, это счастливая случайность, что мы наконец встретились. Видите ли, с некоторых пор я собираюсь переговорить с вами, но… столько дел придворных, вы можете себе представить…

— Конечно.

— Впрочем, пойдемте! — Министр подхватил Лорна под локоть и увел его подальше от посторонних ушей. — Давайте воспользуемся случаем и побеседуем.

Они отошли и сели на каменную скамью, освещенную факелами.

— Мне стало известно, — сказал Эстеверис, — о превосходной работе, которую вы выполняете в квартале Красных Мостовых.

— Вот как?

— Да, да, в самом деле… Ваши старания восстановить справедливость, ваши хорошие отношения с отцом Эльдрэмом и, конечно, работы, которые вы предприняли, чтобы привести в порядок Черную башню. Кстати, о башне: надеюсь, вскоре вы найдете нового управителя. Если пожелаете, могу предложить вам несколько отменных кандидатур.

— Спасибо. Полагаю, в этом не возникнет необходимости.

Лорн оставался холодным и отстраненным, но Эстеверис продолжал любезно улыбаться, словно ничего не замечал.

— Вы знаете, рыцарь, я всегда думал, что эту башню необходимо сберечь, ведь она — последняя сохранившаяся Черная башня. Что ее необходимо спасти, так сказать, чтобы сохранить память… Но должен признать, что я откладывал это на потом. Всегда находились более срочные дела. Да и денег не хватало. И вот дни шли и шли… — Он вздохнул и добавил: — Впрочем, я отвлекся.

Он положил руку, унизанную кольцами, на плечо Лорна.