Рыцарь

Я не стал напоминать своему приятелю о том, что по всем правилам барон должен считаться скорее моим пленником. В конце концов, какой-то там барон — повод слишком мелкий, чтобы нам с Ги из-за него ссориться.

Барон Бенедикт лежал на земле, скрипел зубами и с ненавистью глядел на нас.

Ги стоял рядом и смотрел на барона сверху. Вид у моего друга был удовлетворённый.

— Ну что, доигрался? — спросил пленника Ги. — Купчишек надо грабить. А благородных людей грабить не надо. Ясно?

— Я не приказывал… своим людям… — Барон выплёвывал слова с большим трудом. Куда охотнее он вцепился бы де Эльбену в горло. Но — не мог, не мог… — не приказывал… нападать… на вас…

— Тогда ты вдвойне дурак, — заключил Ги. — Если даже с собственными людьми справиться не можешь.

Барон промолчал. Видимо, счёл, что разговаривать, когда над ним откровенно издеваются, — ниже его достоинства.

— Что, нечего сказать?.. — Ги хмыкнул. — Ладно. Мне тут с тобой недосуг болтать. Сколько у тебя людей в замке?

— А тебе-то что? — буркнул пленник. Ги пожал плечами и посмотрел на меня:

— Точно дурак. Не понимает. Андрэ, что бы с ним такое сделать, чтобы поумнел и стал отвечать на наши вопросы?

— Яйца отрезать, — сказал я.

Я не знал, какую игру затеял Ги, но на всякий случай решил ему подыграть.

Если бы я только мог предположить, что мои слова будут восприняты буквально…

— Хорошая мысль, — заметил Ги. — Рено, спусти с него штаны.

И, достав нож, стал примериваться, как бы половчее оскопить несчастного барона.

Когда он приступил к сему процессу и любезный барон — и я с ним заодно — сообразили наконец, что это не шутка, уши нам прорезал истошный вопль:

— Две дюжины!!!

— Очень хорошо. — Ги убрал нож обратно. — А теперь скажи-ка нам… кстати, ты и в самом деле этот… как его… Бенедикт де Бале? Или мы с кем-то другим имеем честь беседовать?

— Он самый, — мрачно проговорил пленник.

— Надо было удостовериться. А скажи-ка нам, любезный де Бале, эти две дюжины — женщины и слуги или же это люди, способные держать оружие?

— Нет, — огрызнулся барон и кивнул на дорогу: — Вон все способные. Пересчитайте, коли не лень.

Ги сочувственно поцокал языком.

— Какая неприятность, подумайте только!.. Ну да вы сами виноваты, барон, и я вам уже объяснил почему. А теперь скажите нам… — тут Ги позабыл о своём деланно-любезном тоне и стал выражаться более естественно. — …только не вздумай врать нам, ты, свиная морда! Есть у тебя в замке деньги?!

— Есть. — Барон помрачнел ещё больше, но отпираться не стал. — Каков будет мой выкуп? Сколько?

— Ну… — Ги сделал выразительную паузу. — Мы хотим много. Ну всё, хватит болтать… Анри, Рено, усадите-ка его на лошадь!.. Нет, нет… Ну что за наказание Господнее… Штаны на него сначала наденьте. Вот так. И плащ сверху. Надо, чтобы в замке не сразу догадались, что барон без брони едет.

Барона привязали к седлу. Верёвки, по совету Ги, скрыли плащом. Издалека его вполне можно было принять за свободного человека.

— Рено, собери оружие — какое получше. Продадим где-нибудь… Теперь вы, вояки, — Ги подошёл к связанным солдатам барона, — надо бы перерезать вас всех, да вот только руки марать жалко… Встречу ещё кого-нибудь — не пощажу. Мы вас тут оставим. Сумеете развязаться — ступайте на все четыре стороны. Андрэ сегодня купчишек задаром отпустил — значит, и мне полагается что-нибудь хорошее сделать. Так что живите. Только мой вам совет — в замок к этому, — Ги кивнул себе за спину, — не возвращайтесь. Нечего вам там делать. Ясно?

— А теперь вперёд! — И Ги де Эльбен запрыгнул на своего коня.

* * *