Рысюхин, шампанского!

В Царском Селе у вокзала дежурило немало извозчиков с экипажами разной степени вычурности, но мы, недоверчиво покосившись на вновь сияющее солнышко, решили прогуляться. Не полагаясь на мнения случайных прохожих, дорогу спросил у постового полицейского. Тот было насторожился, однако продемонстрированное невзначай приглашение — мол, мне бы ещё это вот место найти — привело служителя закона в благодушно-почтительное настроение, после чего мы получили краткое, но понятное описание маршрута.

Прогулка заняла чуть больше получаса, но для официального визита такой способ добраться от вокзала, разумеется, не подходит. На входе в дворцовый парк у нас проверили документы — хоть парк и был открыт для посещения публикой, но эту самую публику невзначай «фильтровали». Далее, на переходе в закрытую часть парка, и на входе во флигель дворца пришлось кроме личных документов предъявлять ещё и бумагу из канцелярии, как ответ на вежливо сформулированный вопрос о том, зачем мы сюда припёрлись, такие красивые.

В канцелярии на встрече посетителей сидел целый виконт, что без всяких слов давало понять, что по местным дворцовым меркам провинциальный барон — это такая мелочь, что находится где-то на границе неразличимости. Однако, когда он дочитал до фразы, что приглашают меня для принесения личной присяги Государю выражение скуки на лице секретаря… нет, не исчезло, но заметно уменьшилось, а к нему примешалась лёгкая тень любопытства. Проверив что-то по своим учётным книгам и сделав в них некие пометки, он перешёл к инструкциям:

— Прибыть надлежит за час до назначенного времени для получения детальных инструкций. Госпожу баронессу служительницы проводят в павильон для ожидающих. Возможно, павильон захотят посетить кто-то из Великих Княжон, поэтому вам также предстоит пройти инструктаж о правилах поведения в присутствии монарших особ.

Он внимательно на нас посмотрел — прониклись ли.

— Далее. Холодное оружие, как признак статуса, несомненно, допускается. Однако должно быть опечатано особым шнуром при входе и ни в коем случае не должно обнажаться, иначе как для защиты Его Величества либо Их Высочеств от прямой и явной угрозы. Огнестрельное оружие надлежит сдать при входе уполномоченному офицеру охраны в разряженном виде. Для образцов, которые могут быть разряжены только выстрелом есть специальная комната с пулеулавливателем, но лично я рекомендую просто не заряжать его без крайней на то нужды.

Виконт в конце этой фразы смотрел на меня, потому вопрос Машеньки застал его врасплох:

— Есть ли помещение, где дамы могут извлечь оружие скрытого ношения без ущерба для репутации?

— Что вы имеете в виду?

— Например, револьвер в набедренной кобуре.

— Странный выбор аксессуара для молодой дамы…

Не успел я вмешаться с вежливым замечанием насчёт того, что не его это, в принципе, дело, как вопрос закрыла сама Маша:

— Мой отец — полковник жандармерии. Профессиональная деформация, если угодно. — И так мило улыбнулась, что его светлость виконт подавился воздухом.

— Кхм… Лучше всего было бы, конечно, воздержаться от его приноса, но, если всё так серьёзно — я помечу этот вопрос для решения фрейлинами Двора.

— Возможно, это будет востребовано не только моей женой, но и другими дамами из числа военнослужащих либо их жён. Особенно из дальних гарнизонов.

К его чести, секретарь на пару минут задумался, после чего с благодарностью кивнул и сделал запись в личном блокноте.

— Далее, о подарках Его Величеству. Если таковые будут — об этом надлежит сообщить заранее, то есть — сейчас. Вас встретят уполномоченные служители Двора, которые примут подарки и доставят их по назначению.

«Ага, а заодно и проверят по дороге на предмет злоумышлений или просто дикого шмурдяка».

«Ну, совсем уж откровенный шмурдяк вряд ли кто повезёт Императору, хотя идиотов на свете всяких хватает. Могут и из „народной медицины“ что-нибудь притащить, а там есть такие рецепты, что читаешь — и шерсть дыбом встаёт по всей тушке».

— Будут подарки.

Я вынул из внутреннего кармана бумажник, из которого извлёк красиво оформленный список, при виде которого у виконта, кажется, глаз дёрнулся. Да нет, не может быть — у него тут и не такое бывает, должен быть закалённым кадром.

И, да — подарки были. Мне их начали паковать под лозунгом «как же в гости — да без подарка» ещё с Алёшкино и Дубового Лога, а в Викентьевке добавили. Причём добавили от души, но сделали это так, что мне и возразить было нечего. А всего-то Клим Беляков заявил:

— Негоже своему монарху дарить меньше, чем было подарено чужому королю. Умаление достоинства получается!

При взгляде с этой стороны оставалось только махнуть рукой и пуститься во все тяжкие, а поскольку переть всё на себе было нереально — сомневаюсь, что и фургон помог бы, подарки были отправлены по железной дороге грузовым поездом. Точнее, поездами — один ящик из Осипович и ещё один — из Смолевич. Так примерно и объяснил придворному, насчёт подарков норвежскому королю, с которыми немного перестарался и необходимостью перекрыть их.