Рысь

— Хочешь посадить всех рысей за парту и научить не есть крысиный яд и не охотиться на овечек? — не оборачиваясь, спросил Штальдер. — Дело не в рысях, а в овцеводах.

— В овцеводах и в государстве, — уточнил Хильтбруннер. — Если государство предоставит кантонам право на отстрел, люди снова начнут ему доверять. Я надеюсь на новую концепцию «Рысь-Швейцария».

— Ты это серьезно? — спросил Штальдер, обернувшись, чтобы заглянуть Хильтбруннеру в глаза. — Ты все еще думаешь, что право на отстрел должно быть у кантонов? Федерализм, значит?

— Кантоны нужно подключать, особенно из-за будущих переселений.

Штальдер снова повернулся вперед и, шагая по следам Лена, заерничал:

— Тогда давайте и науки по кантонам разобьем и при въезде в каждый кантон будем собирать дорожные пошлины. Пусть у каждого кантона снова будут свои монеты. И свой проект по рысям. Ты будешь возглавлять бернский, Геллерт — фрибурский, а я осяду в Во.

— Твоя критика совершенно неуместна, — проворчал Хильтбруннер. — Надо прийти к компромиссу.

— Решение о том, когда пристрелить нанесшую ущерб рысь — не тема для компромиссов, — возразил Штальдер, развернулся и остался стоять, загораживая Хильтбруннеру дорогу.

— В нашем случае идти на компромиссы, значит, попустительствовать произволу, — продолжил Штальдер. — Тогда во Фрибуре, где кое-какие правительственные советники лоббируют интересы охотников, рыси достаточно будет всего лишь приблизиться к овечьему стаду, чтобы получить пулю в лоб. На компромиссы должны идти овцеводы, а не ученые. Если государство отдаст кантонам право на отстрел, мы окажемся заложниками исторически сложившихся структур, безразличных и к животным, которых мы исследуем, и к науке.

Хильтбруннер разглядывал стоящего перед ним Штальдера. Геллерт и Лен с сетями на плечах уперлись в Хильтбруннера.

— Исторически сложившиеся структуры, — передразнил Хильтбруннер. — Ты, наверно, забыл, что в проекте работаешь не только как ученый, но и как человек, которому приходится иметь дело с другими людьми. Нравится тебе это или нет, но тем, кто живет здесь в Альпах до чертиков важна их принадлежность к кантону Попробуй назвать какого-нибудь фрибуржца бернцем, и ты поймешь, что я имею в виду.

— Скоро уже лисьи следы начнутся, — попробовал сменить тему Лен. Но Штальдеру и Хильтбруннеру надо было договорить.

— Может, в последние тридцать лет кантоны и были неким якорем самоидентификации, — продолжил Штальдер. — И еще лет тридцать будут ими оставаться. Традиционные ценности постепенно уходят, горцы становятся горожанами. Сходи в цвайзимменскую школу, и ты поймешь, о чем я. Если мы хотим заниматься проектом научно, то решение, когда отстреливать нанесшую ущерб рысь, нельзя передавать кантонам и местным, оппортунистским и продажным политикам, чье мнение зависит от мнения окружающих их людей. Для рыси — это все еще вопрос жизни и смерти.

— И ты не хочешь решить его в пользу жизни. Пока государство, не предоставляя кантонам прав на отстрел, дает понять, что не доверяет им, люди здесь будут злиться все больше и больше.

— Те, кто готов отстреливать рысей, давно уже утратили веру в политику. Им никаких разрешений не нужно.

— Может, пойдем уже? — спросил Геллерт. Не дождавшись ответа от Штальдера и Хильтбруннера, он прошел мимо них и двинулся дальше вместе с Леном.

— Не думаю, что число разрешенных кантонами легальных отстрелов будет больше нелегальных. Особенно если после отрубленных лап и Рены все продолжится в том же темпе, — сказал Хильтбруннер.

Некоторое время Хильтбруннер и Штальдер хранили молчание.

— Ты просто не хочешь понять моих аргументов, — подытожил Штальдер. Развернулся и пошел вслед за удалившимися уже метров на тридцать Геллертом и Леном.

— А ты никак не поймешь, что есть и другие аргументы, — резюмировал Хильтбруннер и тоже двинулся следом.

Чуть позже Лен с Геллертом остановились и подождали спорщиков. Лен указал на лисьи следы. Штальдер, Хильтбруннер и Геллерт бегло осмотрели их. Наконец они добрались до того места, где лежала Рена. Лен рассказал, как нашел ее.

— Что скажете? — поинтересовался Геллерт.

— Не самое труднодоступное место, — ответил Штальдер. — Старый жилистый альпинист сюда без труда заберется.

— Это не место преступления, — обратился к Штальдеру Хильтбруннер. — Это лишь то место, где Рена в изнеможении упала. Кто знает, сколько она пробежала после отравления.

Тщательно изучив все вокруг, они поделили между собой лисьи следы, чтобы системно проверить, куда те ведут. Вскоре метрах в двухстах от того места, где умерла Рена, Штальдер обнаружил труп косули и позвал остальных. На косуле были типичные следы от рысьих укусов. Задняя часть туловища была съедена. Вокруг косули виднелись лисьи следы.

Не успел Хильтбруннер дойти до косули, как у него зазвонил телефон.