- Ферокс, ты в порядке? - на мое плечо легла рука Раширы.
- А! - вздрогнул я от неожиданности. Не заметил, как она подошла. - Все в порядке. Я в порядке.
- Ты увере...?
- Я в порядке! - повысил я голос.
Девушка замолчала.
- Извини, - вздохнул я. - Я не должен был кричать.
- Мы скоро приедем...
Она вернулась в вагон, а я еще некоторое время сидел на крыше и смотрел. Затем сам перенесся в купе. Остальные меня расспросами не беспокоили и не трогали, за что я был им сейчас крайне благодарен.
За окнами закончились поля, и мы въехали в длинный туннель, освещаемый множеством фонарей, висящих вдоль пути с обеих сторон.
Вскоре мы вышли из туннеля и попали на мост, который проходил над домами!
Вид отсюда открывался просто невероятный.
Темные дома, освещаемые множеством фонарей, напоминали собой ночной небосвод, с сияющими звездами и множеством разных созвездий. Город выглядел живым и густонаселенным, отстроенным и целым.
Вскоре мы прибыли на вокзал, который выглядел в точности, как в Рамау.
Я помню это место...
Тут раньше был паб.
Хорошее заведение, куда мы все любили наведаться после тяжелого дня. Там подавали неплохую выпивку, которая облегчала военные тяготы и помогала расслабиться. На варлоков она не действовала, так как весь дварфийский спирт шел на нужды лазарета, но и без того там была уютная атмосфера.
Мы вышли из вокзала и оказались на Улице Ягодок. Длинная широкая улица, уходящая полукругом в два конца, очень широкая дорога, по которой ходили люди и ездили экипажи. Дома вдоль улицы все одинаковые, создающие образ монолитной черной стены, защищающей внутренние районы.
Эта улица когда-то была усажена деревьями, тут росли цветы, и вообще это некогда был парк для влюбленных. Здесь можно было пройтись до забегаловки и отдохнуть от суеты внутренних районов. Орочьи катапульты сожгли эти места одними из первых, и некогда цветущая улица Ягодок превратилась в пепелище со сгоревшими трупами.
Вокруг так много людей...
Одетые в довольно необычные наряды темных оттенков, на голове у каждого какая-нибудь шляпа от круглых котелков до высоких цилиндров. Мужчины носили пиджаки, а дамы надевали пышные платья.
Странно это наблюдать. Я будто в столицу Мортимию попал, в дворянский район, где каждый старается своим нарядом подчеркнуть свою значимость и важность. Тут тоже что-то подобное, но все будто подчинено некой моде и стилю, которого придерживаются все.
Мы в наших костюмах ярко выделялись на общем фоне.
Вокруг столько шума... люди болтают, слышится ржание лошадей и цокот копыт по мощеной дороге.
Люди, эльфы, дварфы вокруг.
Их так много.
Идут себе спокойно, беззаботно и весело...
Будто бы ничего не было...
Будто бы все было лишь сном...
Будто бы тот кошмар лишь привиделся нам...
В следующий миг все для меня окрасилось в багряные оттенки!
Лица окружающих исказили гримасы боли и ужаса!
Кровь, кровь вокруг!
Тишина... ужасная тишина, прерываемая стонами, криками и чавкающими звуками.
- Ферокс, - на мое плечо легла рука.
Резко оборачиваюсь и вижу человека со снятым лицом!
- Уа! - отпрыгиваю от него.
- Ты чего?! - спросил Эмиль.
Наваждение резко прекратилось. Передо мной стоял удивленный Эмиль. Рашира с Зефирой также недоумевали от моего поведения.
Я осмотрелся.
Все резко прекратилось, никаких следов крови и смерти...
- Ты в порядке?
- Я в норме, - постарался успокоиться я. - Мне просто нужно немного побыть одному... Увидимся в гостинице.
Блинк!
Я исчез и появился на соседней крыше, а затем прыгнул вперед и еще раз, желая уйти как можно дальше оттуда.
Стоя на крыше часовой башни, я смотрел на город ...
Я помню пожары. Как горели дома, как сгорала мебель и плоть тех, кто застрял в зданиях. Я помню, как черный дым заволок небеса, словно мрачная вуаль смерти. Едкий дым, в котором было просто невозможно дышать и в котором ничего нельзя было увидеть...
Я помню кровь, стекающую вниз по улицам. Тела, разбросанные по тротуарам, кровь невинных жертв, разорванных на части, кости которых обгладывали мерзкие твари. Твари, которые некогда были людьми...
Крики вновь зашумели в ушах!
Дернул головой, пытаясь отогнать видение!
Закрываю глаза и вижу тянущиеся ко мне руки моего друга, тело которого разрывают на части, с его лица стекает кровь, а из глаз ручьем текут слезы. Он плачет и умоляет меня спасти его, помочь ему.