- Когда мы с тобой столкнулись с теми вурдалаками, - скривился он. - Там я кое-что почувствовал. Ничего особенного, просто вокруг их трупов особо ощущалась духовная энергия. Примерно такое же было и в лавке артефактора в Рамау. Ведь все артефакторы - это некроманты и поднятие нежити и создание артефактов похожи тем, что для них нужен источник энергии - душа. Разрешенная некромантия использует души низших существ, как медузы и черви, а Запрещенная некромантия порабощает разумные души. Единственное отличие, что для удержания души в артефакте нужны руны, которые удерживают ее и дают направление получаемой энергии, а в трупах функционал поддерживает сам некромант.
- А как же просто восставшие трупы? - спросила Рашира. - Ведь на болотах бывает такое и на кладбищах.
- Это из-за концентрации некротической энергии. Она тоже может притянуть души и вселить их в трупы.
- Смысл понятен, - киваю я. - Тут что, не так?
- Тут нету духовной энергии, - отвечает маг. - Вообще. Нигде нету. Не знаю, на чем работает этот лабиринт, но в нем не ощущается духовная энергия. Некротической тоже нет. А раз этого нет, то это не нежить, а... костяные големы. Они такие же, как и те каменные, просто наполнены магической энергией, а благодаря ментальному воздействию от лабиринта получают управляющий контур.
- Стоп! - подала голос Лилджа. - Я видела големов в Подгорье, и там они все были покрыты рунами, а тут их нет.
- Руны есть, вот только они не на них...
- Кубы, - понял я. - В кубах иногда вспыхивают какие-то символы, и они вполне могут быть этими самими рунами, которые позволяют големам двигаться. Потому оболочка не особо важна.
- И как это нам поможет? - спросила Зефира.
Вот это важный вопрос...
Никак, наверно. Просто любопытная деталь.
Еще одно доказательство, что магия Древних непостижима.
- По крайней мере, если мертвецы тут нас ранят, мы не умрем от некротического заражения, - сказал я первое, что мне пришло на ум. - Раз нет этого, то и бояться будем меньше.
Все это нужно как следует обдумать и....
- АРРР!!! - зарычал я, упав на колени.
Хватаюсь за голову, ужасная боль пронзила череп.
Голова... раскалывается...
Дикая боль прямо в черепной коробке, такая сильная, словно мне в голову раскаленное железо влили. Дышать тяжело, ничего толком не вижу, перед глазами темнота.
- ААААА!...
Кто-то кричит, кому-то больно.
Остальные...
Ментальная атака...
Последнее, что я увидел перед тем, как потерять сознание - это светящиеся символы на стенах...
Глава 32. И увидел я сон.
- Просыпайся, Крепыш!
Чей-то голос незваным гостем ворвался в мой сон и заставил меня проснуться. Под одеялом тепло и приятно, а потому просыпаться совершенно не хотелось, но кто-то ходил по комнате и настойчиво не давал мне спать.
Ну, что за люди... я же устал... хочется просто поспать.
Звук расходящихся штор и в комнату вливается яркий свет утреннего солнца.
- Ум, - застонал я. - Уберите свет...
- Хватит дрыхнуть и просыпайся, - ворчал кто-то. - Утро уже наступило, а ты еще в постели.
- Фе-е-е-е, - скривился я. Ненавижу просыпаться так рано, ненавижу, когда солнце бьет в глаза по утрам, потому я и занавешиваю окна.
С трудом разлепив глаза, широко зеваю.
Что-то не так...
Моя комната вроде не изменилась, все такая же маленькая и с единственным окном на восток из-за чего утро у меня начинается с того, что солнце мешает мне спать. Потому и повесили тут такие плотные шторы, чтобы не давать утренним лучам будить меня.
- Ну, что ты глаза морщишь, - говорит он.
Этот голос... Я знаю его... Хорошо знаю...
Он стоял у окна. Высокий и крепкий мужчина средних лет. Длинные угольно-черные волосы, спадающие на плечи, короткая борода и темные брови, правый глаз и бровь пресекает тонкий шрам, а ярко-желтые глаза будто сияют, словно утреннее солнце.
Он стоял у окна, сложив руки на груди, и с веселой улыбкой смотрел на меня.
- Папа? - чуть удивленно спросил я.
- Ты чего такой удивленный? - усмехнулся он. - Опять плохой сон приснился?
- А, ну... - я замялся, не зная, что со мной происходит.
С одной стороны я ничего такого не должен чувствовать. Папа был вчера и всегда, он каждый день меня будит, но такое чувство, будто я его очень давно не видел и... Ужасное ощущение потерянности и грусти.
Мой отец... Фолент Мейтланд...
- Просыпайся, Ферокс, а я пока пойду, завтрак приготовлю...
- СТОЙ! - резко подскакиваю. - Не подходи к кухне, я еще жить хочу!
- Эй, я, между прочим, стал готовить немного лучше.
- То, что собака не сразу померла от твоей стряпни, не означает, что ты стал поваром, - ворчал я. - Лучше иди, посиди чуток, а я приготовлю все сам.
- Ладно, - тяжело вздохнул он. - Никудышный из меня отец...
Папа вышел из комнаты, а я поднялся и начал одеваться.
- А? - я остановился перед зеркалом.