Рычащие Псы

- Я не великий воин, как мой старший брат Варджа, не мастер кузнечного дела как Рурджа, да и в политике я уступаю сестре своей Нирдже, потому я и пошел в наемники, чтобы сам себе славу добыть в битвах... А получилось, что я единственный эльфийским чарам поддался, - со вздохом и улыбкой вспоминал он.

Так он отзывался о себе.

Но, несмотря на то, что на своих братьев и сестру он часто матерился и ругался, все же он признавался, что безмерно любит их и скорбит по смерти брата Варджи. А сейчас и он сам отправился в Долину Предков, где сидит за столом вместе со своим братом и великим основателем их семьи.

Здание клана представляло собой таверну...

Да, обычную дварфийскую таверну.

Каменный квадратный дом в два этажа, который может моментально стать укрепленной базой, откуда можно вести оборону, как и все дварфийские здания. Большая вывеска, на которой изображена стальная кружка, которую держит дварф с ирокезом на голове и подпись 'Генерал Банбоу'.

Внутри слышалась музыка, громкий смех и звуки начинающейся драки, которая перемежалась с матами и отборной подгорной руганью, которую я только частично понимал. Судя по лицу Эмиля, он понимал ее полностью.

Уверенным шагом Лил вошла внутрь и позвала нас с собой.

Внутри заведение было таким же, как и многие другие. Множество крепких дубовых столов разного размера, четко показывающее, что дварфам тут рады, но и другие расы вполне себе могут тут выпить. Вообще люди и эльфы стараются в дварфийские таверны не ходить. Эльфам не нравится интерьер, и сами коротышки их не жалуют, а выпившие люди лезут в драку, вот только рожу тут набивают только им. Но все равно дварфы продолжают делать такие столы. Все же к ним иногда захаживают, особенно те, кто любят выпить. Дварфы никогда дешевое и противное пойло не подают и мочу вместо пива не ставят, им гордость не позволит.

Народа тут много, выпивают, едят и веселятся. Фигуристые официантки разносят заказы, уворачиваясь от подвыпивших клиентов и сноровито доставляют заказы.

За некоторыми из столов играют в карты, кто-то режется в домино, а некоторые устроили состязание, кто больше выпьет. Короче, веселое местечко.

- Лилджа! Ты где пропадала?! - крикнул рыжий дварф у барной стойки, наливая очередную кружку пива из большого бочонка. У стойки напевали несколько бородачей, явно что-то отмечая.

- Отвали, Барджа, - фыркнула двельфийка. - Я по делу. Где дядя Рур?

- Занят он, у себя, - махнул рукой бармен. - Ты кого к нам привела?

- Это Ферокс...

Стоило ей это сказать, как шум в таверне моментально прекратился. Бармен застыл и не выключил вентиль на бочке, пролив пиво. Народ замолк и отвлекся от своих дел, повернувшись к нам. Те, кто дрались, замерли так, как вообще невозможно стоять по всем законам физики.

Все они смотрели на меня, от чего появилось желание бежать отсюда как можно скорее.

Пауза затягивалась, и ничего не происходило...

Неожиданно послышался скрип со второго этажа, за которым последовал звук удара двери о стену. Затем громкие и тяжелые шаги по деревянным ступенькам.

Вскоре со второго этажа вниз спустился весьма пожилой дварф. Ну, пожилой - это будет не совсем верно. Многие бы назвали его стариком, вот только старость у него была лишь внешняя. Морщины на лице, будто высеченном из камня, большой нос и несколько шрамов, густые серые брови, под которыми находились чистые карие глаза, мрачно смотрящие на меня. Длинная аккуратная борода. Одет в темную мантию, которая подчеркивала его широкие плечи, мощный торс и большие руки.

Дварф покуривал трубку и смотрел на меня, не моргая, будто бы пытался углядеть мою душу.

От такого взгляда захотелось спрятаться и убежать.

Суровый мужик, ничего не скажешь.

Он чуть прищурился и выдохнул дым, который на несколько секунд окутал его лицо.

- Эти глаза я узнаю везде... - хриплый, но довольно мощный голос прозвучал в полной тишине таверны. - Ярко-желтые... сразу заметны... и порой светятся в бою... - говорил он. - Я встречал многих имораланцев, но ни у одного не было столь жуткого взгляда вестника погибели... Глаза того, для кого страх - часть его самого....

Он сделал шаг вперед.

- Взгляд порой очень грустный и пустой, будто у того, кто жаждет умереть, - продолжал он говорить, приближаясь. - Лицо юнца, что только недавно вступил на путь воина, но уже успевшего побывать в самых омерзительных побоищах...

Он подошел совсем близко...

- Таким я увидел тебя тогда, Уравнитель, - говорил он. - И вижу, бесконечная гроза все еще бушует в сердце твоем...

Он встал передо мной и посмотрел мне в глаза.

Он смотрел долго, смотрел, не моргая и не отводя взгляда, от чего мне стало крайне не по себе.

- Мы впервые встретились с тобой здесь, в Криоре. В той самой мясорубке...

Он вздохнул.

- И все эти годы я хотел сказать тебе лишь одно...

Он закрыл глаза...