Рыбы

Наша терапевт и лидер Джудит определенно была не замужем. Держа в руках – без единого кольца на пальцах – керамическую чашку дымящегося зеленого чая, она периодически издавала долгие и глубокие звуки «м-м-м» и «а-а-а». Время от времени она спрашивала, какое чувство вызывает у нас то ли иное событие. Все называли ее «Доктор Джуд». Еще она коллекционировала разные штучки, и офис заполняли всевозможные безделушки: статуэтки Будды, фигурка Фрейда, лакричные пастилки, воздушные растения, старый торговый автомат с жевательными шариками, карты ангелов, таблички с надписями вроде «Что бы ты попытался сделать, если бы знал, что у тебя получится?» или «Доверься себе! Ты знаешь больше, чем думаешь!». Понятно, что никто из нас себе не доверял, иначе нас бы там не было.

Увы, наш бесстрашный терапевт была безнадежно одинока и пыталась примириться с этим. Был ли у нее хотя бы бойфренд? Как она могла вести группу с проблемами в сексе и любви? Кому нужен совет от одинокой женщины, убедившей себя, что она счастлива за счет купленных в магазине и наклеенных на стены табличек с высказываниями? И вообще, что она за доктор? Никаких ученых степеней рядом с ее именем я не увидела. Доктор любви? С желтоватыми зубами и прической в стиле Дороти Хэмилл. Желтые зубы, как мне представлялось, означали, что она приняла себя такой, какая есть, и уже не предполагала ради кого-то меняться. Ее позитивность перед лицом бездны странным образом заинтриговала меня, как может заинтриговать антрополога встреча с новой, только что открытой культурой. Но когда она, пытаясь сказать, что мы можем быть только самими собой, процитировала Э. Э. Каммингса, я решила, что ей недостает ума. К тому же Доктор Джуд слишком часто повторяла выражение радикальное принятие. Я совсем не хотела радикально что-либо принимать. Я хотела, чтобы по возвращении в Феникс все стало радикально по-другому. Мне не нравилась Доктор Джуд. Но в сравнении с той катастрофой, которую являла собой остальная группа, она выглядела победителем.

Самую младшую в группе звали Эмбер. С виду лет двадцать пять – двадцать шесть, телосложение борца, треники в собачьей шерсти. В группе Эмбер находилась дольше всех и в персональном росте достигла наибольшего прогресса. О чем не преминула нас оповестить. Про себя я звала ее Куриной Лошадью – из-за вытянутой, как у лошади, головы, носа, напоминающего птичий клюв, и больших и розовых, как куриный гребешок, десен. Доказывая, как мы все не правы, Эмбер заводилась по-настоящему.

Доктор Джуд всячески побуждала ее снова встречаться с мужчинами, но вместо этого Эмбер сосредоточилась на сомнительных взаимодействиях с людьми вообще.

– Мой босс эмоционально абьюзивный, – заявила она. – Он меня виктимизирует.

– Расскажешь подробнее? – спросила Доктор Джуд.

– Это трудно объяснить, просто у меня такое чувство. И потом, как жертва, я не должна ничего объяснять.

– Понятно.

– Это моя правда. И я боюсь донести ее до его начальства, потому что однажды так уже было. Мой прошлый босс тоже был абьюзер. Когда я рассказала об этом, все ополчились против меня, начали на меня давить, как будто я дурочка какая-то.

Дома Куриная Лошадь оказалась примерно в такой же ситуации. Судя по всему, она настучала домоправительнице на соседей, слушающих допоздна громкую музыку. На протяжении двух недель она каждый день оставляла ей голосовые сообщения и каждый вечер стучала соседям в дверь и кричала, что шуметь в девять часов непозволительно. Теперь домоправительница обвиняла Эмбер в том, что из-за нее в стене здания появилась трещина, и пыталась выселить за харассмент, что было несправедливо, поскольку это ее регулярно изводили громкой музыкой. Такова была другая ее правда.

Я так и не поняла толком, из-за чего Куриную Лошадь определили на терапию, узнала только, что в деле фигурировали женатый мужчина и запретительный судебный приказ. Интересно, не сломала ли и она кому-то нос? Такая вполне могла бы и дом поджечь.

Рядом с Куриной Лошадью сидела Сара, остро реагировавшая не только на мужчин, но и на свет, чистящие вещества, плесень, пыльцу, глютен, молочные продукты и сахар. Она страдала от фибромиалгии, хронической мигрени и гипогликемии и единственная из нас всех имела особое разрешение есть во время сеанса, благодаря чему, по ее словам, воспринимала комнату для занятий как «безопасное пространство». За девяносто минут Сара поглотила два банана, нектарин, один сушеный инжир, большую упаковку изюма и два литра воды. Мне это действовало на нервы.

Из того, что я услышала, следовало, что Сара влюбилась в парня по имени Стэн, проводившего какие-то исследования в больнице, где она проработала к тому времени более двенадцати лет. Ничего не имея против секса с ней, Стэн упорно не желал связывать себя какими-либо отношениями. Опомнившись в один прекрасный день – пятьдесят один год, ни мужа, ни детей, – она решила, что с нее хватит, вступила в группу и начала программу детокса от Стэна.