Рыбка по имени Зайка

– Не врите, Бондаренко, – рявкнул Макс.

Лиза порозовела:

– Правду говорю. Хотите докажу?

– Ну, – насупился Макс, – и каким же образом?

Лиза посмотрела на меня:

– Скажи, Ваня, откуда ты эту прелесть взял?

Я взглянул на вынутую из кармана льняного пиджака золотую ручку с ярко-красной шишечкой на конце.

– Мне ее Владилен Бурмистров подарил.

– Вот! – Лиза подняла вверх пальчик. – Если бы я хотела Ванечку убить, ни в жизни бы не призналась, а я говорю: Ваня, выбрось-ка ты это стило подальше. Мы его специально заказывали с этой красной бомбошкой, чтобы в него «улучшитель» для Бурмистрова засунуть. Кто ж знал, что он тебе эту ручку передарит, мы прямо всю голову сломали, отчего мужик вдруг выздоровел, ведь так раньше не случалось: все либо помирали, либо расцветали.

Секунду я глядел на «золотое перо». Вот почему мне было плохо, вот отчего я впадал в гнев, вот по какой причине, нацепив пиджак, потерял сознание.

Я швырнул ручку на середину комнаты. Присутствующие шарахнулись в сторону. Лиза тихонько засмеялась.

– Надеюсь, за этот добрый поступок мне скостят срок, а благодарный Ванечка пришлет в тюрьму мешочек сухарей.

Тихий смех Лизы перешел в громкий. Девушка согнулась пополам и хохотала, хохотала, хохотала… а все присутствующие, оцепенев, смотрели на ручку.

Эпилог

История, только что рассказанная мною, завершилась совсем не так, как вы предполагаете.

Спустя довольно длительное время после описанных событий Макс, придя в гости, сказал мне:

– Знаешь, оказывается, все бред!

– Что? – удивился я.

– Да «улучшитель», он не работает. Это просто какая-то железка, нам уже объяснили те, кто забрал к себе дело. Сначала сообщили, что оно уходит из нашего ведомства, а теперь вот такой вывод.

– Отчего же все умирали? – изумился я.

Макс скривился:

– От инсульта, инфаркта, воспаления легких, гипертонии…

– Но…

– Вот тебе и «но», – неожиданно вскипел Макс.

– Но я сам начал немотивированно злиться! А когда ручку отдал, снова вернулся в привычное состояние.

– Тебя доконала жара!

– Макс?!

– Что!!!

– Значит, получается, они не виноваты?

– Кто?

– Луис и Лола-Лиза? Тогда с какой стати фотографу убивать Надю и Иру? А Римму? Макс, в деле полно нестыковок!

– Ваня, – рявкнул приятель, – меня уполномочили тебе сказать: «улучшитель» – сказка. Понял? И лучше тебе обо всем молчать.

– Но Луис и Лола-Лиза! Они же…

– Луис арестован. Он убил Надю, Иру и Римму из ревности.

– Ну не чушь ли! Троих сразу приревновать никак нельзя.

– Ваня!

– Ладно, молчу! Ему дадут пожизненное заключение?

– Нет, лет десять, впрочем, я точно не знаю.

– За три смерти?!

– Ваня!!!

Я молча уставился на Макса. Все понятно, Луису пообещали предельно короткий срок, если он навсегда забудет про «улучшитель» и станет озвучивать идиотскую версию о ревности. Наверное, судебное заседание будет закрытым.

– А Лола-Лиза? С ней что? Только не говори, что она вообще ускользнула от правосудия!

– Да нет, – протянул Макс, – она в СИЗО. Представляешь, отпустили девицу под подписку, она поехала домой, нарушила правила, ее остановили сотрудники ГАИ и нашли в машине героин, много, почти полкило. Сидеть теперь ей за дурь.

– Права была Кисова, назвав меня плюшевым мишкой, глупым и наивным, – вздохнул я, – жизнь бывает страшней, чем самая жуткая книга.

– Ваня, – улыбнулся Макс, – ты мишка! Но мишка по имени Тигр.

– Рыбка по имени Зайка, – засмеялся я.

– Ну это уже слишком, – хмыкнул Макс.

– А что с Петром Победоносцевым? – напрягся я.

– Его увезли в другую лечебницу, – медленно протянул Макс, – вроде в очень хорошее место, и кормят отлично, и врачи великолепные, и лаборатория имеется, суперсовременная. Думаю, Петр наконец-то совершенно счастлив. В новой клинике ему предоставлены все возможности для работы.

– Понятно, – растерянно кивнул я, – все ясно.

Ремонт к приезду Норы я все же успел сделать, но о том, какой ценой мне это далось, расскажу как-нибудь в другой раз.

В начале осени мы с Николеттой провожали Мэри. Тетушка, весело сверкая глазами, прошла таможню. Приехала она с одним саквояжем, а улетала назад с десятком чемоданов. В порыве щедрости Николетта отдала сестре чуть ли не весь свой гардероб.

Когда последний кофр благополучно проехал мимо парня в форме, Мэри бросилась Николетте на шею.

– Милая!

– Дорогая, – заломила руки маменька.

– Я вернусь. Скоро!

– Обязательно, жду!

Чмок, чмок, чмок.

Мне тоже досталась парочка поцелуев. Маша нам ручкой, на которой посверкивали колечки Николетты, Мэри дошла до паспортного контроля и… хоп, оказалась за границей.

– Хочу кофе, – заявила маменька, – и дорадо! Здесь есть ресторан?

– По-моему, вон там, – ответил я.

Мы нашли трактир, сели у окна и стали любоваться на самолеты.

– Вон тот увозит Мэри! – воскликнула Николетта. – Видишь, выруливает, написано на боку «USA».

– Может, она и не в этой железной птице, – улыбнулся я.

– Нет, в нем!

– Лайнеров с американским флагом много, – решил поспорить я.

– Нет, она там. Я знаю!

– Откуда?

– На нем прилетела, и на нем улетает. Я запомнила, у всех буквы синие, а этот самолет с красными.