Рыбья плоть

В случае если турбобур не заработает, после нескольких попыток приходится снова всё поднимать из скважины. Всю работу делать с начала и до конца! Дизелисты уже заварили чай. По общепринятой традиции Рафу принесли кружку с чаем и поставили на пульт пневматического ключа. Все попили крепкий чай. Нахим уже с самого запуска насосов был на своём месте, в насосном помещении. При бурении турбобуром давление в нагнетательной системе может достигать более двухсот атмосфер, что равно примерно давлению при взрыве авиационной бомбы, которое возникает внутри этой бомбы. Поэтому смотреть за насосами приходится непрерывно. Также дизелисты, не отвлекаясь, следят за дизелями, которые в таком режиме работают с перегрузкой, с полной подачей топлива. Третий помбур и верховые пошли готовить буровой раствор. Это была самая неприятная обязанность. В геологии раствор готовили из комовой глины. Это была простая природная глина, вырытая экскаватором из местного карьера. Потому звалась она «глина местная». Большинство буровых растворов являются щелочными, поэтому для приготовления нескольких сотен кубов рабочего объёма в процессе приготовления в каждую очередную глиномешалку закидывали несколько больших кусков каустической соды. Это очень ядовитое вещество поставляли на буровую в четырехсоткилограммовом барабане, в котором сода была как единый вязкий кристалл. Помбуры откалывали кувалдой куски величиной с ведро на каждую порцию, осколки летели брызгами. Если даже крохотный кусочек попадал на кожу — оставался шрам. Никаких средств защиты никто почему-то не видел никогда. На глиномешалку ёмкостью четыре куба надо было втащить семь тачек комовой глины и кусок каустика. Летом эта работа была посильная, а зимой глина смерзалась в монолит. Три помбура за вахту одолевали только семь тачек этой глины. Рассказывают, как-то пришёл на буровую один молодой бурмастер, после института. Был он спортсмен, мастер спорта по какому-то виду спорта. Стал орать:

— Бездельники! Я один четырнадцать тачек нарублю!

Работяги быстро развели его на «слабо», и он, дурак, ринулся рубить глину в тридцатиградусный мороз. Парень он был сильный, всё же мастер спорта. Он в азарте скинул телогрейку и остался в одном свитере. Семь тачек он одолел в одиночку. Но свалился с воспалением лёгких и после излечения его перевели в контору на лёгкий труд.

Пока глиномешалка размешивала первую порцию раствора, верховой Вася побежал в жилые вагончики — кончился заварной чай и он помчался за новой пачкой. Между вагончиками была натянута верёвка для сушки белья. Повариха Люся каждый вечер вывешивала свои исподние трусы после стирки. Это был у неё такой рекламный ход для привлечения жениха-претендента. Её воображение единожды поразил комплиментами один мужчина, механик-инженер, который инсценировал, что пришёл свататься. Сам же он желал жестоко опохмелить свой организм, который из-за молодости требовал ещё и еды. Люся повелась на предложение, наготовила харчей на целый взвод. Оголодавший механик пожирал впрок яства и озвучивал процесс обжорства и возлияния водкой вдовы, выкриками:

— А какая хозяйка! А как готовит! А какая чистюля! Ну, смотри-ка, как всё чисто у неё! Ну, какая чистюля! А как вкусно готовит!

Комплимент с чистюлей особенно поразил душу поварихи, и её заклинило на стирке исподников. Этим действием она рассчитывала пленить основной косяк женихов. Трусы висели ровными рядами, разноцветные. Они напоминали морской праздник, когда на судах вывешены флаги-вымпелы. В этот раз палка-подпорка, возвышающая в рабочем положении верёвку-вешало, упала и «флаги» провисли на уровень головы среднего человека. Вася мчался в темноте и влетел лицом прямо в самую гущу трусов. Он суетливо выпутался из сырых трусов и, прибежав с чаем, сгоряча, впопыхах, не подумав, рассказал про инцидент товарищам. Те от скуки начали вить коварный прикол:

— Всё, Вася! Поймала Люся тебя в свои сети! Это такой способ приворожить мужика! Теперь ты будешь у неё как привязанный!