Рыба в воде

Я глянул на толстую, рыхлую бабу с побитой оспинами рожей, стоявшую в одном из отделов и попросил Бога, чтобы это не достигло ушей Инны. Памятуя, чем кончилось столкновение с француженкой в одном из парижских магазинов я попросту боялся за здоровье этой несчастной и завистливой дуры.

Но увы. Инна резко остановилась, и ноздри её затрепетали. Распираемая гневом, она задышала глубоко, и я поспешил обнять, успокаивая.

- Пойдём отсюда, малыш. Не стоит эта идиотка того.

Привлечённый нештатной ситуацией охранник, как бы невзначай появился у нас за спиной, отсутствующим взглядом глядя перед собой и меланхолично жуя жвачку.

Но, взглянув на обидчицу, Инка лишь снисходительно улыбнулась и, гордо подняв головку пошла прочь. Я облегчённо вздохнул, направившись за ней, как вдруг услышал какое-то жалобное "ох", произнесённое, судя по тембру, охранником.

Он так и застыл с разинутым ртом и прилепившейся к губе жвачкой, от которой тянулась тоненькая струйка слюны, капавшей на форменную рубашку. А вокруг повисла звенящая тишина. То есть, и так было не очень-то шумно, но, всё же, какие-то, звуки, сопровождающие жизнь большого супермаркета присутствовали. И вдруг, безмолвие нарушил истерический визг хорошенькой брюнетки, стоявшей за кассовым аппаратом.

Никто из посетителей ещё не понял, что именно произошло, и произошло ли вообще. Я и сам-то по началу не очень врубился. А, присмотревшись, вдруг захохотал. Нет, не было никаких внешних эффектов, сроде изогнувшегося в конвульсиях тела, и вывернутых судорогой рук, превращающихся в звериные лапы.

Но, согласитесь, когда на месте маленькой девочки, пусть и чернокожей, вдруг ни стого ни с сего вдруг появляется зверь. Это не всякая нервная система выдержит. Кени, проказница такая, рассердившись на злую тётку посмевшую обидеть новую подругу, решила отомстить по своему. И, "уйдя" в убежище, "выбросила" наружу Дромика.

Щенок, совершенно сбитый с панталыку сменой обстановки, очумело крутил головой и лаял так, что, казалось, лопнут перепонки. Кассирша продолжала голосить, Инка присоединилась ко мне, внося посильную лепту в эту какофонию, а дебелая и завистливая продавщица начала мелко-мелко креститься. При этом губы её тряслись так, что я всерьёз заволновался за душевное здоровье славной труженицы торговли. Народ, напуганный террористическими актами, вовсю ломанулся к выходу, а к нам, словно буксиры идущие против течения, спешили ещё охранники.

Тут, как и положено дитяти Дромоса, никем не замеченная "появилась" Кени. И, пропустив мимо ушей моё укоризненное: - "Зачем ты так" - начала обходить ревущую тётку. Зайдя ей за спину, малышка вскарабкалась на один из стеллажей и снова пропала, заставив подбежавших к ней секъюрити недоумённо пялится на пустое место. Я уже было хотел "шагнуть" в Дромос, дабы "отмотать" немного назад, отменив все эти безобразия но тут, сбив с ног охранников а заодно и недалёкую бабу, которой, как я понимаю, всё и предназначалось, совершенно ниоткуда хлынул поток воды. Точнее, не хлынул, а просто мгновенно "материализовался". Вызвав вселенский потоп и растекаясь по полу он устремился в проход и дальше вниз по ступенькам.

Мать моя женщина! Да тут тонн десять, не меньше! Как оказалось впоследствии, воды было "не менее тридцати кубометров". Как ещё перекрытие выдержало.

А Кени, как ни в чём ни бывало спрыгнув со стеллажа, гордо зашлёпала к выходу, поднимая при этом тучи брызг. Толстая продавщица, оказавшаяся у неё на пути изменилась в лице и попыталась встать. Намокший халат прилип к телу, мешая движениям. Ноги разъезжались на мокром полу и, шлёпнувшись в воду, она с жалобным визгом поползла прочь.

А над всем этим звонко звучал смех двух девочек. Инны и Кени. И что с того, что одна годилась другой в матери. Сейчас, заливисто хохоча, они были похожи на двух напроказивших школьниц. Протянув мне руки и озорно блеснув глазами, они в один голос крикнули: - Бежим!

И я, поборов искушение "вернуться", устремился следом. В конце концов, никто ведь не пострадал. Да и бабе этой дурной урок пойдёт только на пользу. А то раскрыла хлебало, понимаешь...

Поэт же по фамилии Писюшкин, тут же одобрил мои "благородные" намерения:

Я рыбку съел, а чешую

Куда ты денешь... всё равно

Весело смеясь, мы шли по улице. Кени, которая так и осталась без телефона недвусмысленно потянула Инну к одному из салонов, а я, глянув в витрину, встретился с чьим-то взглядом. И сразу стало неуютно, потому как появилось ощущение слежки. Я подождал, пока девочки выберут Кени новомодную игрушку и, задержав их на выходе, попросил "уйти" на некоторое время. А сам направился к заинтересовавшему меня человечку. В конце концов, лучшая защита - это нападение.