Ружья стрелка Шарпа

Первая лошадь накололось на шип, игла вошла в копыто, следом за ней на ежи налетели другие лошади. Они ржали, поднимались на дыбы и метались из стороны в сторону. Всадники вылетали из седел. Обезумевшая от боли лошадь понеслась по площади. Другая встала на дыбы так резко, что завалилась назад. Завопил придавленный всадник.

– Не стрелять!

Стрелки выстраивались в линию в пятнадцати ярдах позади ежей.

Теперь все решали секунды. Французская пехота устремилась к западным ступеням, торопясь ворваться в собор. Чтобы выйти с другой стороны и оказаться за спиной Шарпа, им была нужна по крайней мере минута.

Несколько пехотинцев под командованием сержанта кинулись разбрасывать в стороны ежи.

– Хэгмэн? – крикнул Шарп. – Убрать ублюдка!

– Сэр! – Стрелок опустился на колено, прицелился и выстрелил.

Сержант полетел на спину. Из груди фонтаном ударила кровь.

Пехотинцы только сейчас заметили стрелков.

– Огонь!

Залп, хоть и не был мощным, вызвал хаос и панику в узком проходе.

– Заряжай!

Кричать и торопить стрелков было излишним. Зеленые куртки прекрасно знали, сколь хрупкой бывает грань между жизнью и смертью в темнеющем городе. Понукать таких людей означало лишь вызвать их раздражение.

Шарп обернулся. Последние прихожане Вивара неслись вниз по ступенькам. Испанский офицер нес хоругвь. Бежали, задрав юбки, два священника. На ступеньках появилась Луиза, и Шарп видел, как два касадорца подвели ей коня. Вивар сел в седло, вытащил палаш и крикнул Шарпу:

– Они в соборе!

– Спокойно, ребята! Примкнуть штыки!

Шарп огляделся в поисках Харпера, однако ирландца нигде не было видно. Из города доносились вопли. В вечернем воздухе резко трубили горны. Становилось холодно. Ночью мороз посеребрит булыжную площадь, на которой испанцы так хотели отомстить за позор и унижения дня.

– Теперь спокойно, ребята!

Ежи удерживали противника, и стрелки успевали перезаряжать ружья. Французская пехота лихорадочно разбрасывала ежи, за которыми томилась кавалерия. Драгуны из седел вели по стрелкам огонь из карабинов, но целились слишком торопливо. Шарп понимал, что остались секунды.

Он сложил руки рупором:

– Сержант! Сержант Харпер!

– Отходите, лейтенант! – крикнул Вивар.

– Сержант Харпер!

– Ублюдок! – Ругательство донеслось со ступенек, ведущих к южному приделу.

Шарп повернулся.

Разбросав из мешка ежи, Харпер понял, что не сумеет пробиться к лейтенанту по западным ступеням. Вместо этого он сократил путь через собор и теперь появился, таща в левой руке французского офицера.

– Ублюдок! – Ирландец был вне себя от ярости. – Пытался меня убить, сволочь! – Он пнул француза, потом ударил его в лицо и швырнул в темноту собора.

Вивар выстрелил из пистолета по выбегающим из дверей французам.

– Сэр!

Хэгмэн предупредил, что пехота расчистила ежи.

– Эй! – крикнул Шарп. – А я думал, ты потерялся!

– Скотина хотел проткнуть меня саблей! В церкви, черт побери! В соборе! Вы можете такое представить, сэр?!

– Черт, Харпер, я думал, с тобой что-то случилось! – Шарп искренне радовался появлению сержанта.

– Сэр! – еще раз предупредил Хэгмэн.

Пехота и драгуны вместе кинулись в атаку по расчищенному от ежей узкому проходу. Французы выкрикивали боевые кличи и размахивали оружием.

– Огонь! – скомандовал Шарп.

Залп ударил в узкий проход, опрокидывая окровавленных и обезумевших от боли лошадей. Упавший палаш зазвенел о камни. Оказавшиеся в задних рядах драгуны напирали, саблями прокладывая себе путь сквозь умирающих и раненых. На южных ступеньках собора показалась пехота.

– Бежим! – заревел Шарп.

Начался хаос отступления. Стрелки бросились в узенькие улочки. Луиза уже ускакала, Вивар, окруженный избранными бойцами в малиновой форме, криком дал команду Шарпу следовать за ней. Касадорцы оставались прикрывать отход.

Стрелки бежали. Отход из города превратился в сумасшедшую свалку на темных, кривых улицах средневекового города. Шарп выскочил на крошечную площадь с каменным крестом и колодцем. Выходы с площади были забиты беженцами, и лейтенант приказал остановиться и построиться. Заднему ряду было разрешено заряжать без шомполов. Стрелки засыпали порох, затем сплевывали пулю и стучали прикладом о землю, проталкивая пулю вниз.

– Целься!

Отягощенные штыками стволы взлетели вверх. Стрелять было еще нельзя: цель закрывали несколько касадорцев, отчаянно сдерживающих продвижение драгун. Сабли звенели, как треснувшие колокола. Испанец с рассеченным лицом выскочил из свалки. Завыл проткнутый саблей драгун.

– Майор!

Шарп крикнул Вивару, что его стрелки готовы.

Вивар рубанул француза, тот успел защититься.

– Отходите, лейтенант! Отходите!

Касадорец пригнулся и ушел от рубящего удара. Вивар наконец ранил своего противника. Шарпу показалось, что испанцы дрогнули, но в этот момент позади драгун выскочила толпа волонтеров в коричневых балахонах. Они набросились на французов с ножами, молотками, мушкетами и пиками. Вивар развернул коня, велев своим людям отходить.