Ружья стрелка Шарпа

Шарп выругался еще раз. Он вышел не на то место. Ошибка бесила и выводила из себя, но еще больше он злился из-за того, что Вивар обязательно обвинит во всем духов ручья. Как бы то ни было, Шарп отклонился от курса, опоздал и не знает, где находятся люди Вивара. Его вновь охватил ужас. Так атаку не начинают! При начале штурма должны трубить горны и развеваться знамена! Вместо этого отряд стрелков оказался в одиночестве, потеряв и касадорцев, и волонтеров. А ведь он знал, что именно так все и случится. Сколько раз он видел, как брошенные в ночной марш элитные войска теряли ориентиры и гибли!

– Что будем делать, сэр? – спросил Харпер.

Шарп не отвечал, потому что не знал ответа. Ему хотелось сказать, что они отходят и весь штурм отменяется, но в этот момент слева мелькнула тень, заскрипела под сапогами промерзшая трава – и появился проводник вместе с Бласом Виваром.

– Вы зашли слишком далеко, – прошептал Вивар.

– Я знаю, черт побери!

Кузнец явно пытался объяснить, как стрелки пренебрегли расположением духов ручья, но Вивар не стал тратить время на подробности. Он жестом отогнал проводника и опустился на землю рядом с Шарпом.

– До церкви двести шагов. В эту сторону. – Испанец показал влево.

Кавалерия обогнула город и теперь приближалась к нему с севера. Северные стены давно разрушились, а камни растащили на постройку новых домов, которые протянулись за линию средневековых укреплений вдоль дороги на Ла-Корунью. Эта дорога была выбрана еще и потому, что двигающиеся по ней войска французы могли посчитать армией Сульта.

Обслуживающая пригород церковь была превращена французами в оборонительный пункт. Она стояла за триста шагов от основной линии обороны. Подобные сторожевые пункты находились на каждой дороге. Защитники могли погибнуть в результате неожиданной атаки, но шум боя послужил бы сигналом тревоги для главной линии обороны.

– Я считаю, – прошептал Вивар, – что Господь на нашей стороне. Он послал туман.

– А нас послал черт знает куда!

Стрелкам следовало еще час назад выйти к городу на четверть мили южнее по заболоченному оврагу. Овраг тянулся до городских построек у самой линии обороны. Таким образом, стрелки потеряли шанс атаковать внезапно. А теперь, когда забрезжил рассвет, они потеряли и возможность незаметно удалиться.

– Сторожевой пункт предоставьте мне, – сказал Вивар.

– Хотите, чтобы мы прошли мимо?

– Да.

На словах все опять получалось гладко. На деле же штурму грозил почти неминуемый крах. Оказавшись на час позже в неправильном месте, стрелки утратили все свое преимущество. Вивар предлагал Шарпу не обращать внимания на сторожевой пункт, что было довольно просто. Проблема заключалась в том, что французские часовые обязательно обратят внимание на них. Им, конечно, потребуется время. Растерянные люди всегда упускают драгоценные секунды, еще какие-то секунды, возможно, удастся отыграть за счет отсыревшего в тумане пороха. Не исключено, что стрелки даже сумеют скрыться во мгле, прежде чем часовые откроют огонь. Но они все равно поднимут стрельбу задолго до того, как зеленые куртки преодолеют триста ярдов, отделяющие церковь от главной линии обороны. Французы успеют приготовиться к атаке. В лучшем случае людям Вивара удастся зацепиться за несколько домов в северной части города. С рассветом туман рассеется, и кавалерия отрежет пути отхода. К полудню все они окажутся во французском плену.

– Ну? – По молчанию и неподвижности лейтенанта Вивар чувствовал, что стрелок считает сражение уже проигранным.

– Где ваша кавалерия? – спросил Шарп – не потому, что это его интересовало, а чтобы оттянуть ужасное решение.

– Их ведет Давила. Они будут на месте. Волонтеры ожидают сзади. – Не дождавшись ответа, Вивар положил руку на плечо Шарпа. – С вами или без вас, я все равно это сделаю. У меня нет выхода, лейтенант. Мне наплевать, даже если сам император со всей гвардией охраняет этот город. Я обязан его взять. Иного пути спасти мою семью от позора нет. Мой брат совершил предательство, и оно может быть смыто только кровью. И Бог будет нам помогать, лейтенант. Вы говорите, что не верите, но перед битвой каждый человек ощущает дыхание Бога.

Речь майора была прекрасна, однако Шарп не смягчился:

– Сделает ли Бог так, чтобы сторожевой пост не поднял тревоги?

– Если захочет, то сделает.

Туман рассеивался. Шарп уже видел голые, бледные ветки вяза над головой. Каждая потерянная секунда ставила под угрозу и без того рискованный план, и Вивар это понимал.

– Ну? – спросил он опять.

Шарп по-прежнему молчал, и майор поднялся на ноги, презрительно махнув рукой:

– Испанцы сделают это без вас, лейтенант.

– Провалились бы вы к черту!.. Стрелки! – Шарп вскочил. Он вспомнил Луизу, ее слова о необходимости ловить момент и понял, что если сейчас промедлит, то потеряет девушку навсегда. – Снять шинели и ранцы! – (Стрелки сбросили с себя все, что могло помешать в рукопашной схватке.) – Заряжай!