Ружемант 5 (СИ)

— Оппозиционер. Я была у него воспитанницей, когда… был жив дядя. Но он бы никогда не решился на подобное!

В броню «Дракона» вдруг врезался ранее невиданный мной броневик. Перевернул несчастного, пытаясь смять мощью колес. Я успел заметить эмблему — орел, стискивающий когтями меч. Бронетранспорт принялся раскладываться в базу беспилотных сфер.

И вмиг стал добычей загрохотавшего винтами «Шмеля».

Я отпрянул прочь от огня, видя как брызнула в магическом пламени скверна. Если все правильно понял, то дело дрянь.

— Ваше Высочество, — обратился к Кьярре согласно протоколу, — что изображено на родовой эмблеме дома Равиззо?

Этикет учил, а вот на геральдику времени не осталось. Да кто же знал, что она понадобится?

— Синий бык на лавандовом поле.

— А орел с мечом?

— Дом Льярри.

— Змея, обвивающая трезуб? — Я не унимался.

— Арманьяно. К чему этот допрос? — для ребенка она говорила уверенно и раздраженно.

— Слышите звуки боя? Они все бьются друг с дружкой по ту сторону стен. Есть среди них те, кто верен вам до конца?

— Сукины дети! Дьяволы! — Пленник ярился услышанному. — Они должны были нас поддержать в общей атаке! Предатели!

Паззл складывался.

— Итак? — Я все еще ждал ответа. Юная принцесса помрачнела.

— Ни один из них. Каждый из перечисленных домов жаждал видеть меня марионеткой, но не правительницей.

Боевик посмел расхохотаться, за что тут же получил рукоятью пистолета от Белки. Выплюнул зуб, хрипло проговорил:

— Никто не хочет быть под властью малолетки…

Схватил его за грудки: кажется, придется вытряхивать из него правду силой.

— Что так повлияло на вас, заставило работать сообща? Общий заговор? Не вчера же собрались за столом!

— Ты приблуда, чужак и варвар, ты не поймешь. Да и как, когда ты даже не знаешь, что творится на твоей родине?

В голове разом помрачнело: сбылись худшие из опасений…

Глава 21

Он говорил много и охотно. Недавний молчун обратился в болтуна — стараниями Айки или издевательства ради, мне было неважно.

— В Российской Империи политический переворот. Военным путем. Столица стонет, сотрясаемая танками — нашими танками! Пока вы подсовывали нам эту говорящую куклу, — он кивнул на Кьярру, — мы тоже не сидели без дела!

Вербицкий, чтоб его костям пусто было! Меня трясло от бессильной злобы. Пока я здесь играл в дипломата, родной дом остался без защиты. Сарказм поддакивал — конечно, окажись младший лейтенант Потапов в Москве, так ничего бы и не случилось. Убоялись-устрашились…

Как разведка могла такое прозевать? Если, конечно, сама не была в сговоре…

Здесь было не лучше: я оказался в центре чужой мне гражданской войны. От досады хотелось грызть локти. Решил, что займусь этим в следующей жизни.

Проник в наши покои — забрав «Арес», почувствовал себя гораздо лучше. Пара оставшихся боевиков Равиззо никуда не бежали: обыскивали невесть зачем наши комнаты.

Спрашивать не стал и пристрелил на месте.

Спустился, сразу же услышал хорошие новости: Кьярре удалось связаться с оставшимися ей верными войсками. «Шмель», круживший в воздухе, был на нашей стороне. Теперь понятно, почему не стрелял: ему достаточно было опустошить половину боезапаса, чтобы похоронить нас заживо.

Царенат трепетал, общество в смятении — мятежная аристократия начала грызться меж собой против новой образовавшейся власти. Бывшие правители вопреки воле народа стремились вновь взять бразды правления в свои руки. Народ, привыкший полагаться на рабов и машины, бездействовал и молчал, расписываясь в своей несостоятельности.

Гражданские дрожали в безмолвном ужасе: сейчас их волновала лишь собственная шкура. Это плохо — не ровен час, кто-то решится на глупости.

— С кем говорите, Ваше Высочество?

— Генерал Контьянти. — Фамилия вновь ничего не сказала, но теперь я знал, как обращаться к собеседнику.

— Позволите? — попросил разрешения вмешаться в разговор. Генерал был не рад моему обществу, но виду не подал. — Господин Контьянти, у нас здесь десятки гражданских. Ваша аристократия устроила грызню. Не знаю, сколько у них сил, но в победителях точно будут сукины дети. Нам нужна возможность для эвакуации принцессы.

— Дипломат Потапов? — Он с трудом не удержался обозвать меня ружемантом. — Я слышал о ваших «подвигах» против нашей армии…

— Да-да, знаю. И если бы не сложившаяся ситуация, вы бы не сочли меня достойным слышать ваш умопомрачительно красивый голос. Но ситуация сложилась. Потому я открыт к предложениям.

Секундное молчание: он был поражен моим напором.

— Бывали раньше в Милане, лейтенант?

— Не имел чести.

— Тогда будет трудно объяснить, но попробую. Вам надо прорваться к Авиолло Плаза.

Ириска вывела на стене карту: это через три улицы отсюда. Может, не все они забиты под завязку мятежниками, но…

— Далековато. У вас нет возможности подогнать сюда боевую машину?

— Вы чужеземец и варвар, дипломат, но вы еще и солдат. Вы видели царенатские машины пехоты?

Следовало признать: уел. Царенат пехоту не возил вовсе. Разве что карсиров…