Ружемант 5 (СИ)

Так, значит, рушинники под ним ходят? И все это время ходили?

Теперь уже сбой дал мой мозг. Ириска первой осмелилась на вопрос, возмутилась: те, кто напал на девчонку тогда на дороге, были рушинниками. Вербицкий-старший в моих думах был той еще паскудой, но уж не настолько, чтобы привечать тех, кто жаждал его внучке смерти.

Или настолько?

Вспомнились лаборатории Скарлуччи, «образцы» ее способностей…

Она отстранилась из моих объятий мягко: принуждать не стал. Развернулась, вновь уставилась на величественность монумента.

— Я сломалась.

— Что?

— Дедушка так сказал. После встречи с тобой я сломалась…

Не припоминал, чтобы оставил на ней хоть царапину. Да и девственности ее лишил точно не я. Старик горазд привирать…

— Сказал, что после той ночи с тобой я пытаюсь думать. А мне нельзя думать. — Она сглотнула, кивнула собственным мыслям. — Нельзя думать самой.

— Ты же не исповедаться перед мной хотела? Не для того позвала?

— Хочу спасти тебя. Все то время, пока ты был на войне, я искала о тебе информацию. Ты исчез, как и прочие мужчины, под утро. — Вспомнил, как оттуда меня едва ли не нагишом вытащила Бейка. Ну не оправдываться же сейчас этим… — Ты исчез. После других не было одиноко, после тебя стало. Почему?

— В самом деле, не думаю, что знаю ответ…

— Хочу спасти. Ты идешь. — Она указала пальцем на автомобиль. Двинулась к нему манящей походкой, пошел следом, будто на привязи.

— Максим, ты что задумал? — В сумбур мыслей врезалась Влада прямо через переговорник. — Она тебя сейчас увезет хрен знает куда!

Вампир неистовствовала от моей глупости и податливости. Доказывать обратное не хотел, устало предложил носферату просто довериться мне.

Еще раз просканировал все Ириской — глухо.

— Куда? — спросил, когда она остановилась у машины. Константа кивнула на пассажирское, я подчинился.

— Макс, стой! — Влада разве что не взревела, но было уже поздно.

* * *

У Константы была маленькая, уютная квартирка. Всю дорогу я видел, как Влада маячила на своем автомобиле позади. Чувствовал, что, как только все закончится, она разорвет меня в клочья. А потом склеит, чтобы то же самое проделала Бейка.

Ничего, прорвемся.

— Здесь? — обвел ладонью обстановку.

По дороге сюда Константа обещала мне защиту, достойную любого сокровища. Не знал, чего ждать в самом деле, но надеялся минимум на златокаменную крепость. А оказались просто апартаменты в округе Верхнего города.

Девчонка кивнула в ответ, поправила волосы. Убранство вокруг было небогато, пусто, навевало тоску: просторная кухня, стол и два стула, холодильник. В другой комнате просторная двуспальная кровать и тумбочка с телевизором. Ни следа привычных ковров или половиков: вся грязь тотчас же липла к носкам. Как так можно жить?

— Тут тебя никто не тронет. Это моя квартира.

— С чего ты уверена, что никто?

— Тебя не станут искать тут. В моей квартире. Привезешь завтра Инну.

Качнул головой: видать, довериться ей и вправду было ошибкой, она же наивна.

— Я не смогу прятаться здесь всю жизнь! Да мне и… не нужно!

— Не прятаться. Работать.

Ответил ей вопросительным взглядом: кем и над чем я мог и должен был работать?

— Много думала над твоими словами. Люди не вещи. Смотрела на прислугу в моем доме. Дедушка сделал их вещами. Пыталась пожить, как они. Не понимаю. Неправильно, нехорошо.

Воображение, подстегнутое ее словами, попыталось представить несчастную в ошейнике, послушно ползущую на коленях перед хозяевами. С другой стороны — сколько мужских фантазий она ублажала по приказу своего деда?

Даже представлять не хочу.

— Была в других регионах Москвы. Народ живет нехорошо. Не может, как я.

— Не может, как ты?

— Есть, пить, спать, отдыхать.

Вот она о чем…

— Ну, допустим, — задумчиво проговорил ей в ответ, — а от меня-то что требуется?

— Я слышала, чего хочет та бывшая офицер. Хочу вам помочь. Деньгами, влиянием…

— Для этого мне необязательно торчать здесь, знаешь? Но как только твой дед увидит в нас угрозу, все твои деньги, влияние, административный ресурс закончатся в тот же миг.

Она молчала. Ждал, что проявит хотя бы любопытство к моей точке зрения. Видимо, вопросы в ее голове под строжайшим запретом.

Выдохнул, покачал головой: кажется, я в самом деле только что зря потерял время.

— Константа, все деньги, что у тебя есть, не твои деньги. Все влияние, которым ты обладаешь, принадлежит не тебе, твоему деду. Тебя слушаются лишь потому, что боятся его гнева, не твоего.

— У меня есть другое.

— Да? И что же?

— Правда.

Она вдруг выудила из-под дивана плотный полиэтиленовый пакет. Желтые, казенные, будто родом из архива бумаги предстали моему взору. В ноздри ударил свинцовый дух застарелых чернил. Ощутил, как внутри растет напряжение вперемешку с раздражением: все начинало превращаться в дешевый детский фарс.

Ириска изучила текст прежде, чем я успел пробежаться по нему глазами. Удивиться было чему даже ей…

* * *