Рутинёр

– Обживусь, – пожал плечами Уве. – Найду квартиру, попытаюсь устроиться репетитором. Стипендия – стипендией, но деньги лишними не будут.

– Летом Кальворт пустеет. Учеников точно не найдёшь, да и коня придётся за бесценок продать. А ещё немало денег уйдёт на дорогу.

– И что вы предлагаете, магистр? – с тяжким вздохом спросил паренёк. – Вы ведь неспроста этот разговор затеяли, так?

– Неспроста, – подтвердил я. – Предлагаю тебе поехать с нами в Ренмель.

И вновь мне удалось поразить школяра до глубины души. Он даже решил, будто ослышался и переспросил:

– В Ренмель? – дождался утвердительного кивка и округлил глаза. – Но зачем?

– Тоже мне, загадка! – фыркнула Марта. – У Филиппа на тебя планы!

– Зачем я нужен вам в столице, магистр? – потребовал объяснений Уве.

– Не мне, – покачал я головой и указал на ведьму. – Ей.

Девчонка оказалась слеплена из другого теста, она не подала вида, будто мои слова её удивили, а вот школяр запустил пальцы в растрёпанные волосы и пожаловался:

– Вы совсем меня запутали, магистр!

– Будешь учить её арифметике и чистописанию за половину талера в седмицу, плюс проживание и харчи. Ваших коней продадим по приезду, в Кальворт отправитесь по реке. Посмотришь столицу, да и Марте одной путешествовать не стоит.

Уве задумался над моим предложением всерьёз и надолго.

– Но, магистр, – произнёс он, наконец, – если вы с самого начала рассчитывали уговорить меня ехать в Ренмель, зачем отпустили кареты?

Я не собирался посвящать школяра в мотивы своих поступков и озвучил вторую причину задержаться в Вакенхальде:

– Собираюсь посетить здешний кафедральный собор. Тебе это тоже будет полезно.

В отличие от реликвий и мощей сомнительного происхождения, кои во множестве подделывали нечистые на руку мошенники, подлинность останков Рафаэля сомнений не вызывала, их переполняла истинная святость. Это был один из нечастых случаев, когда та оказалась привязана не к месту вознесения святого, а к его мощам.

Уве выслушал мои доводы, подсчитал в уме свой грядущий гонорар и протянул руку.

– Ваша взяла, магистр!

Я ответил на рукопожатие и обратился к Микаэлю:

– Ты с нами?

Маэстро Салазар покачал головой и пристукнул о стол кружкой.

– Вино здесь недурное. От добра, добра не ищут.

– Марта?

Девчонка уставилась на меня с заметным удивлением.

– Филипп, ты действительно собираешься глазеть на останки семивековой давности?

– Именно так.

Ведьма передёрнула плечами.

– Без меня.

Я лишь хмыкнул и встал из-за стола.

– Подожди, Филипп! – встрепенулся меня маэстро Салазар. – На ночь остановимся здесь?

Гостиница при почтовой станции была не самого высокого пошиба, но общий зал выглядел убранным и чистым, что позволяло надеяться на отсутствие в комнатах вшей и клопов, так что я кивнул.

– Если столкуемся о цене, почему бы и нет?

– Тогда этим кувшином ограничиваться не стану, – ухмыльнулся Микаэль и щелчком пальцев подозвал разносчицу.

– Жалкий пропойца, – поморщилась Марта и принялась пластать ножом жаркое. При этом она искоса глянула на бретёра, но тот своих успевших за последние дни набить оскомину шуточек о фигуре девчонки отпускать не стал, всецело увлечённый поглощением вина.

Я наклонился к ведьме и шепнул на ухо:

– Ешь спокойно. Дальше изображать из себя мальчика уже не придётся.

Марта с укоризной посмотрела на меня; я лишь посмеялся и направился к входной двери, на ходу позвал за собой Уве. Когда вышли за ограду, мимо как раз проезжала нагруженная бочонками телега, и возница за пару пфеннигов согласился сделать крюк и довести нас до кафедрального собора, благо кабак, в который его подрядили доставить пиво, располагался не так уж и далеко от городской площади.

Мы уселись сзади и свесили ноги. Большинство городских улочек замощены не были, и обитатели Вакенхальде не мудрствуя лукаво выплёскивали в грязь помои и засыпали лужи мусором, излишки жижи в итоге утекали по сточным канавам, и лишь это обстоятельство не давало превратиться некоторым проулкам в самые настоящие болота.

Мне с Уве месить сапогами вонючую жижу не пришлось, телега благополучно доставила нас на центральную площадь, посреди которой возвышалась вытянутая громада кафедрального собора. Ни один из окрестных домов не мог тягаться высотой с этим грандиозным сооружением, а его купол и пристроенная сбоку колокольня и вовсе взмывали на невероятную высоту. На отлитых из меди колоссальных дверях зеленели патиной картины из жизни Пророка; через них без всякого труда мог пройти элефант, взбреди только кому-то в голову завести в храм божий этого южного зверя.