Русский царь Иосиф Сталин. Всё могло быть иначе

Услышав сказанное, маршал живо отреагировал: «А знаешь, капитан Иван Паршиков служит уже на должности подполковника в тылу Вооруженных Сил. Толковый офицер. Подожди, а-а, часом ты с ним не знаком? Или ты такой проницательный, что читаешь мои мысли?»

Я ответил, что мысли не читаю, но очевидно есть что-то такое в подсознании, что дает нам общую тему для разговора. «Наверное, ты прав», — ответил Иван Христофорович. И коротко рассказал о том, что Вольское училище специалистов тыла было организовано на базе бывшего Вольского командно-тех-нического училища, точнее ракетного, которое было расформировано в связи с предательством сотрудника Госкомитета по внешне-экономическим связям полковника Пеньковского. «Я не знаю подробностей о предательстве этого человека, но может быть, благодаря всему случившемуся, если так можно сказать, у меня решилась проблема размещения военного училища. И многих из тех, кого мы туда определили на преподавательскую работу, я хорошо знаю... И сейчас там скорее против моей воли, — бывает и такое, — начальником училища после перевода Гаретнина в Москву назначен начальник штаба Кантемировской танковой дивизии полковник Владимир Федорович Горюн, удостоенный недавно генеральского звания. Но зато другие офицеры — мои. Это заместитель начальника полковник Владимиров, полковник Донец, кстати, флотский офицер. Еще подполковник Баретдинов, капитан 2-го ранга Круть-ко-Цукровский, начальник цикла научного коммунизма полковник Макаров, начальник цикла иностранных языков Эмма Федорова. Есть там два о-очень интересных офицера, одного из которых жалуют курсанты, это подполковник Хорошев. А второго не жалуют, это — майор Нехорошее. Вот ведь как...»

Иван Христофорович замолчал, на его лице была благодушная улыбка, наверняка ему было приятно вспоминать этих офицеров. Крякнув, он сказал: «А ты знаешь, что осталось от ракетчиков? Там стоит высотное здание, чем-то оно напоминает мне элеватор. В нем стояла учебная ракета, смотрящая в зенит». Я ответил: «А вы знаете, Иван Христофорович, ведь до ракетного училища оно было авиационно-тех-ническим...» — «А еще до войны,— тут же включился он,— оно было летное и сохранило почетное название Ленинского Краснознаменного комсомола». — «А когда оно было ВАТУ, от него остался средний бомбардировщик Ил-28, который служит основой для баек курсантов училища тыла».

Поговорив о приятных и малозначительных вещах, маршал вдруг сказал: «Скажи, ты меня все-таки любишь? Потому что если бы ты был подлый, после того нашего разговора мне бы не поздоровилось... Я вот тут сегодня встретил многих еще здравствующих своих бывших коллег по войне. Поговорили с ними, коснулись в разговорах темы войны и послевоенных событий... К лету 1945 года в нашей стране был один Генералиссимус Советского Союза и двенадцать Маршалов Советского Союза, которые в годы военного лихолетья командовали войсками фронтов. И когда она закончилась и фронты расформировали, встал вопрос о трудоустройстве сталинского марша-литета. Практически только Маршал Советского Союза Лаврентий Павлович не состоял в Советской армии, будучи наркомом внутренних дел. Да Семен Михайлович Буденный, хотя и числился в кадрах Вооруженных Сил, был на заслуженном отдыхе и более из-за возраста и болезней уже не претендовал на какую-либо реальную должность. Его лучший друг Клим Ворошилов занимался вопросами культуры, кинематографа, курировал прессу и радио. И продолжал еще через своего порученца генерал-лейтенанта Руду Хмельницкого заниматься вопросами трофейного комитета. Ясно было, что ему не светила какая-либо серьезная военная должность, но к кормушке ЦК он был пристроен. Оставалось девять маршалов.

Конечно, вождю такого количества маршалов в Москве иметь было не нужно. Ему нужен был умный, дипломатичный, со светлой головой полководец. Таким он считал, и не без оснований, кавалера двух орденов «Победы», достойно заслужившего эти награды, дважды Героя Советского Союза Маршала Советского Союза Александра Михайловича Василевского. Пожалуй, самого талантливого из всех нас. Александр Михайлович обладал феноменальной памятью, владел неопровержимой логикой и мощным аналитическим мозгом.

Как известно, минувшая война прошла не по сценарию, задуманному Сталиным и разработанному гениальным военным аналитиком маршалом Шапошниковым. Он, по состоянию здоровья практически до самой смерти в феврале 1945 года не занимавшийся никакими военными делами, более не мог выполнять функции главного советника вождя. По его рекомендации функции эти на протяжение 1941—45 гг. выполнял генератор всех идей войны Василевский... Должен тебе заметить, что Жуков на должность Главного военного советника Сталина подходить не мог. У него были слабые умственные способности, аналитик с него был никудышный.