Русский прозаический ритм. Динамический аспект

Статистико-вероятностные методы в исследованиях, посвященных организации звуковой стороны высказывания, занимают едва ли не первое место. Так, например, «возникновение в речи «пауз колебания» Ф. Лоунсбери связывает с общей проблемой выбора речевых единиц и планирования предложения в целом, а также с проблемой вероятностного перехода от одной речевой единицы к другой. Речевые паузы тем короче, как считает Ф. Лоунсбери, чем выше вероятность появления следующей речевой единицы и чем сильнее навыки говорящего» (цит. по [Николаева 1970: 169]).

Как видим, представление о ритме как о процессе, механизме образования просодической стороны текста может опереться на целый ряд идей, конструктивных как для ритма, так и для дериватологии – науки о производстве лингвистических единиц:

– идею системности, которая в отношении к ритму звучит как идея иерархического (в конечном счете – уровневого) построения;

– идею целостности, вне которой теряет смысл возведение ритма в статус собственно лингвистической категории, поскольку ритм имел бы лишь компонентный характер;

– идею соотнесенности ритма с текстом как конечным объектом лингвистического исследования;

– идею развития формы, которая применительно к ритму наполняется актуальным и современным лингвистическим содержанием.

Глава 2 Ритм как просодический признак текста

Понятие суперсегментности в лингвистической литературе

Среди множества различий между звуковыми единицами русского языка важнейшим считается разграничение сегментных и суперсегментных звуковых единиц. Известно, что под сегментными (или линейными) единицами понимаются «звуки языка или их сочетания, располагающиеся последовательно друг за другом» [Матусевич: 14], «это как бы куски (сегменты) речевой цепи» [Панов 1967: 31][7], в то время как суперсегментные единицы, к которым относят обычно ударение и интонацию, оказываются «как бы “разлитыми” поверх звукового ряда» [Панов 1979: 16]. Суперсегментные (или нелинейные) единицы отличаются от линейных тем, что не могут существовать сами по себе, отдельно от звуков речи (сегментов), а только вместе с ними, откуда и их название – суперсегментные (иначе – сверхсегментные). Они как бы накладываются на линейные отрезки: линейный отрезок можно обособить, произнести отдельно, а суперсегментный – только вместе с ним [Матусевич: 15].

Последнее замечание представляется спорным: как произнести линейный отрезок звукового ряда «отдельно» от суперсегментной единицы, например слово отдельно от ударения? Очевидно, автор хотел подчеркнуть зависимый характер суперсегментной единицы, ее вторичность по отношению к сегментным единицам. Между тем думается, что в рамках фонетики практически невозможно решить вопрос о приоритете ударения или слова, поскольку само слово с позиций этой науки является словом фонетическим, то есть тактом, который по природе суперсегментен, и в этом смысле оказывается понятием, синонимичным ударению.

Такого рода синонимию можно обнаружить и между понятиями «фраза» и «интонация». Характеризуя суперсегментную систему русского языка. М. В. Панов называет единицами и ударение, и такт, и фразу, и интонацию [Панов 1979]. В то же время ударение и интонацию нередко называют суперсегментными признаками, звуковыми отличиями, своего рода качествами других единиц, природа которых в плане разграничения сегментности / суперсегментности не всегда оказывается достаточно определенной. В самом деле, акустические параметры речевого сигнала, объединяемые обычно в понятие «интонация» – частота основного тона, интенсивность, длительность, – несут в себе и сегментную информацию[8], то есть соотносятся и с сегментными единицами. Следовательно, характеризуемая интонацией суперсегментная единица должна иметь принципиально иную природу.

Проблема теоретического обоснования разграничения сегментных и суперсегментных звуковых единиц русского языка почти не разработана. Хотя еще в 1948 г. П. С. Кузнецов в статье «К вопросу о фонологии ударения» обратил внимание на глубокие, существенные различия между звуком и ударением как единицами языка. В задачи П. С. Кузнецова не входило исследование данной проблемы как таковой, однако он впервые, насколько нам известно, показал, что некоторые звуковые признаки реализуются на отрезках больших, чем звук. Так, например, ударение реализуется лишь в пределах целого слова. На существование звуковых единиц, реализующихся на таких отрезках речевого потока, как слово и высказывание, и на необходимость рассматривать эти единицы в качестве особой категории П. С. Кузнецов указывал в статье «К вопросу о фонематической системе французского языка».