Русский предприниматель московский издатель Иван Сытин

Помимо угрозы насильственных действий, на директоров «Товарищества», конечно же, повлияла солидарность московских печатников. Их сплоченность стала еще крепче, когда 2 октября делегация Совета приняла участие в разрешенном полицией митинге петербургских печатников. Этот митинг, собравший около двух тысяч человек, весьма неожиданно постановил провести в столице трехдневную стачку в поддержку московских печатников.

Соглашение между сытинцами и «Товариществом И.Д. Сытина» было заключено 4 октября с объявлением новых, более льготных условий – это решение повысило авторитет Сытина в глазах его рабочих и установило некий эталон для других крупных издателей[258]. Поскольку оно к тому же полностью исключало возможность подписания единого городского соглашения, то Совет отказался от этой недостижимой цели и в тот же день велел своим членам возобновить работу на тех предприятиях, где администрация пошла на приемлемые уступки. На следующий день снова начало выходить «Русское слово».

Кроме 9-часового рабочего дня, Правление «Товарищества» установило для всех сытинцев более высокую оплату труда. Так, рабочие с твердым жалованьем получили прибавку в 7,5 процента; наборщикам стали платить на 2 копейки больше за каждую тысячу знаков, а сдельная оплата труда переплетчиков увеличилась на 5 процентов. Забастовщикам обещали возместить половину заработной платы за период стачки и не подвергать их преследованиям, отменили обыски рабочих. Фирма начисто исключила из соглашения так называемый фабричный устав и предусмотренную им систему представителей. Ничего не было сказано и об оплаченном декретном отпуске для женщин – Сытин наверняка не видел в этом никакого смысла.

Забастовка, организованная Советом, была чисто экономической. Зато в центре требований, исходивших от рабочего движения в целом, которым в Москве, как и в Петербурге, руководил городской совет рабочих депутатов от многих профессий, стояла политическая реформа. Когда к 14 октября разрозненные забастовки в разных городах переросли во всеобщую всероссийскую стачку, Николай II не мог более закрывать глаза на ультимативные требования перемен. 17 октября он издал Манифест, в котором обещал серьезные уступки, включая свободу слова. На следующий день «Русское слово» приветствовало это событие крупными заголовками.

II

Ликование «Русского слова» по поводу октябрьского Манифеста не явилось неожиданностью, ведь на протяжении всех предшествующих месяцев, отмеченных народными волнениями, сытинская газета выступала одним из горячих проповедников либерального пути выхода из политического кризиса. 16 сентября, например, она подробно осветила земский съезд в Москве и сделала всеобщим достоянием провозглашенные на нем требования: дать больше свободы национальным меньшинствам империи, разрешить свободные профсоюзы и забастовки, ввести повсеместно восьмичасовой рабочий день. Правда, Сытин следил за тем, чтобы «Русское слово» не превратилось в рупор какой-либо одной политической группировки, хотя в целом газета и занимала либеральную позицию, близкую к взглядам кадетов.

Манифест, в котором Николай II обещал предоставить некоторые политические свободы и провести выборы в новое законодательное собрание, был опубликован в «Русском слове» 18 октября, то есть на следующее утро после его обнародования в Петербурге. В том же номере газеты, под заголовком «Обновление», сытинские редакторы прокомментировали этот важнейший политический документ. С воодушевлением отметив, что впервые освободились от цензурной опеки, они обвинили правительство в неоправданном откладывании реформ. Тем самым власти вызвали большие «потрясения»: нарушилась работа связи, встали фабрики, дело дошло до вооруженных столкновений и баррикад, пролилась кровь. В полном согласии с симпатиями Сытина газета отдала дань уважения народу, особенно рабочим и студентам, которые «твердостью, мужеством и самоотверженностью» добились для себя свободы.

В следующем номере «Русского слова» вновь говорилось о демократических корнях Манифеста. «На долю русского народа выпало великое счастье показать человечеству новые способы борьбы», а поскольку Манифест узаконил эту борьбу, правительство обязано освободить всех тех, кто арестован во время революционных событий по политическим мотивам. В качестве следующего логического шага необходимо обеспечить посредством собраний, союзов и обсуждений в прессе широкое участие народа в переустройстве общества. Сытин выступал сторонником западной демократии, и его газета высказывалась за всеобщие, равные и тайные выборы в учредительное собрание для выработки конституции.