Русский народ в битве цивилизаций

Конец античности — параллели

В истории упадка Римской империи проявляется ряд явлений, хорошо нам знакомых по нашей последней истории.

1. Появляется чувство, что империя своими размерами и своими завоеваниями взвалила слишком тяжелый груз на составляющие ее народы. Тацит сообщает, что еще Август оставил завещание, в котором советовал не увеличивать более размеры империи (6). Долгое время его наследники следовали этому совету — исключением было длившееся более сорока лет завоевание Британии. Последний взлет завоевательной активности был при Траяне в Дакии и Месопотамии (начало II века; все даты относятся ко времени после Рождества Христова). Но его наследник Адриан отказался от всех завоеваний Траяна в Месопотамии и перешел к оборонительной политике. Войны становятся все дороже. Ростовцев говорит: «Войны Траяна были бедствием для империи»; «Адриан понял, что у империи нет ресурсов для завоеваний» (7). Появляются оборонительные сооружения: Траянов вал в Восточной Европе, «стена Антонина» в Шотландии.

2. Уменьшается роль «государствообразующей» нации — в Римской империи — римлян и вообще жителей Италии. Уже Веспасиан (I век) уменьшал число итальянских солдат в легионах, так как они вербовались из недовольной и возбужденной среды жителей итальянских городов. Он покровительствовал самому широкому предоставлению римского гражданства жителям городов западных провинций (8).

Большинство императоров первой половины II века, «золотого века Антонинов», происходили из провинций: Траян и Адриан — из Испании, Антонин Пий и Марк Аврелий — из Галлии.

Септимий Север (конец II — начало III века) упразднил преторианскую гвардию, вербовавшуюся из жителей Италии, и заменил ее солдатами, вербовавшимися из провинций — в основном с Дуная. Дион Кассий пишет: «Тем он совершенно погубил молодежь Италии, которая обратилась к разбою и профессии гладиаторов вместо военной службы»; «Он пополнил столицу толпой солдат, диких на вид, которых страшно было слушать» (видимо, большинство из них не говорило по-латыни) (9).

Во времена Северов (III век) армия уже в основном состояла из жителей провинции. «Самыми боеспособными были легионы, набранные в Германии, Фракии и Иллирии — лишь недавно присоединенных к империи». «В III в. растет число наемников из числа наименее цивилизованных частей империи; арабов, мавров, фракийцев, бриттов, германцев, сарматов. Новая римская армия не была римской армией. Она была армией римского императора и государства, но не народа в самом широком смысле. Она не была частью населения и не представляла его интересов» (10).

Жители Италии официально утратили свое привилегированное положение в 212 году, когда эдиктом императора Каракаллы звание римского гражданина было присвоено всем свободным жителям империи. Экономически Адриан (II век) еще пытался поддерживать Италию, но потом он отказался от надежды сохранить ее экономическое превосходство и посвятил свои усилия провинциям. Септимий Север (III век) порвал с политикой Антонинов и встал на путь полной варваризации империи (11).

3. Убыль населения. Ростовцев считает, что в эпоху Антонинов (II век) она касалась лишь Италии и, может быть, Греции, но Зеек (12) полагает, что уже тогда она охватила всю империю. Во всяком случае ясно, что процесс обезлюдения начался с «центральных» областей империи — Италии. Еще Август издавал рескрипты, которые должны были способствовать прочности браков и рождению детей. Эдуард Мейер пишет: «Нерон и Траян учредили продовольственную помощь многодетным семьям, которую, в противоположность нашему обеспечению старости, можно назвать обеспечением юности. Была создана программа обеспечения и воспитания государством бедных детей путем ассигнования огромных капиталов, которые беспрестанно увеличивались в результате пожертвований». Но «несчастье бездетности и безбрачия остается неизменным» (13). (В то время применялся метод «планирования семьи», не менее эффективный, чем все, известные сейчас, — детоубийство.) По поводу III века Ростовцев пишет: «Теперь уже мало кто воспитывал детей — в любом сословии. Депопуляция стала. центральным явлением империи. Можно было эвакуировать целую провинцию, как Дакия, и расселить ее население в других провинциях на Дунае. Это показывает, как мало было население в Дакии и на Дунае» (14).

Заметим, что еще Полибий, описывая упадок городов Греции, говорил: «В наше время бездетность и недостаток в людях сделались в Греции повсеместными, и благодаря этому города опустели и доходы уменьшились». «Люди не хотят воспитывать детей и обыкновенно воспитывают лишь одного или двух» (15). Комментируя это место, Эд. Мейер пишет: «Как и римские государственные люди, Полибий требует вмешательства власти». «Понятно, что все эти законы и премии за обилие детей оказались совершенно бессильными» (16).