4. Социальный раскол: «За нашими трудностями скрываются наши враги»; «Наша работа по социалистической реконструкции народного хозяйства, опрокидывающая вверх дном все силы старого мира, не может не вызывать отчаянного сопротивления со стороны этих сил. Оно так и есть, как известно»; «Доказано, что вредительство наших спецов, антисоветские выступления кулачества, поджоги и взрывы наших предприятий и сооружений субсидируются и вдохновляются извне»; «Необходимо прежде всего отбить атаки капиталистических элементов, подавить их сопротивление».
Таким образом,
Говоря все это, я вовсе не хочу обвинить Сталина в каком-то необычном двуличии или беспринципности. Радикальная смена позиции — дело далеко не редкое в карьере политика. Черчилль начал как либерал и, только будучи избранным в парламент, перешел в ряды консерваторов. Вероятно, есть основание в высказываниях Сталина на XVI съезде, что требования левой оппозиции были просто нереальны в то время: «Что было бы, если бы мы послушались «левых» оппортунистов из группы Троцкого — Зиновьева и открыли бы наступление в 1926–1927 годах… Мы наверняка сорвались бы на этом деле». И сама программа оппозиций, переходя из одних рук в другие, оттачивалась и продумывалась. Троцкий, например, намекал на то, что «верхи» партии «перерождаются», что их можно заменить «молодняком». Но куда девать «стариков»? На это у него не было ответа. Сталин провел их через чистки, а в конце концов расстрелял. На XIV съезде Каменев, нагнетая страх перед «мелкобуржуазной стихией», перед «мужичком», все же заявил: «И весь мой опыт, вся практика моей хозяйственной работы приводят меня к тому, что я не предложу: давайте устроим раскулачивание деревни». Сталин этот последний оставшийся шаг сделал. И т. д.
Гораздо важнее другое: оказалось, что у партии как целого и была-то
Это была все та же программа времен «военного коммунизма» и крестьянской войны. Ленин писал: «Мы живем в мелкокрестьянской стране, и, пока мы корней капитализма не вырвем и фундамент, основу у внутреннего врага не подорвем, для капитализма в России есть более прочная внутренняя экономическая база, чем для коммунизма». Этим внутренним врагом, очевидно, был крестьянин. На VIII партсъезде Рыков говорил: «Мы боремся с буржуазией, которая нарождается у нас потому, что крестьянское хозяйство пока еще не исчезло, а это хозяйство порождает буржуазию и капитализм». А в 1927 году Сталин подтверждал: «Союз рабочих и крестьян нужен нам не для сохранения крестьянина как класса, а для его преобразования и переделки в направлении, соответствующем интересам победы социалистического строительства».