Читаем Русский МАТ полностью

(заключительная строфа)Ты помнишь ли, как были мы в Париже,Где наш казак иль полковой наш попМорочил вас, к винцу подсев поближе,И ваших жен похваливал да еб?Хоть это нам не составляет много,Не из иных мы прочих, так сказать;Но встарь мы вас наказывали строго,Ты помнишь ли, скажи, ебена мать?Сводня грустно за столомКарты разлагает.Смотрят барышни кругом,Сводня им гадает:"Три десятки, туз червейИ король бубновый —Спор, досада от речейИ притом обновы…А по картам — ждать гостейНадобно сегодня".Вдруг стучатся у дверей:Барышни и сводняВстали, отодвинув стол,Все толкнули целку,Шепчут: "Катя, кто пришел?Посмотри хоть в щелку".Кто? Хороший человек…Сводня с ним знакома,Он с блядями целый век,Он у них как дома.Бляди в кухню руки мытьКинулись прыжками,Обуваться, букли взбить,Прыскаться духами.Сводня гостя между темЛасково встречает,Просит лечь его совсем.Он же вопрошает:"Что, как торг идет у вас?Выручки довольно?"Сводня за щеку взяласьИ вздохнула больно:" Хоть бывало худо мне,Но такого горяНе видала и во сне,Хоть бежать за море.Верите ль, с Петрова дняРовно до субботыВсе девицы у меняБыли без работы.Четверых гостей, гляжу,Бог мне посылает.Я блядей им вывожу,Каждый выбирает.Проеблись они всю ночь,Кончили, и что же?Не платя пошли все прочь,Господи, мой боже!"Гость ей: "Право, мне вас жаль.Здравствуй, друг Анета,Что за шляпка! что за шаль,Подойди, Жанета.А, Луиза, — поцелуй,Выбрать, так обидишь;Так на всех и встанет хуй,Только вас увидишь.""Что же, — сводня говорит, —Хочете ль Жанету?У нее пизда горит.Иль возьмете эту?"Бедной сводне гость в ответ:"Нет, не беспокойтесь,Мне охоты что-то нет,Девушки, не бойтесь".Он ушел — все стихло вдруг,Сводня приуныла,Дремлют девушки вокруг,Свечка вся оплыла.Сводня карты вновь берет,Молча вновь гадает,Но никто, никто нейдет —Сводня засыпает.Михаил Лермонтов ПЕТЕРГОФСКИЙ ПРАЗДНИК
Перейти на страницу:

Похожие книги

Агония и возрождение романтизма
Агония и возрождение романтизма

Романтизм в русской литературе, вопреки тезисам школьной программы, – явление, которое вовсе не исчерпывается художественными опытами начала XIX века. Михаил Вайскопф – израильский славист и автор исследования «Влюбленный демиург», послужившего итоговым стимулом для этой книги, – видит в романтике непреходящую основу русской культуры, ее гибельный и вместе с тем живительный метафизический опыт. Его новая книга охватывает столетний период с конца романтического золотого века в 1840-х до 1940-х годов, когда катастрофы XX века оборвали жизни и литературные судьбы последних русских романтиков в широком диапазоне от Булгакова до Мандельштама. Первая часть работы сфокусирована на анализе литературной ситуации первой половины XIX столетия, вторая посвящена творчеству Афанасия Фета, третья изучает различные модификации романтизма в предсоветские и советские годы, а четвертая предлагает по-новому посмотреть на довоенное творчество Владимира Набокова. Приложением к книге служит «Пропащая грамота» – семь небольших рассказов и стилизаций, написанных автором.

Михаил Яковлевич Вайскопф

Языкознание, иностранные языки