Русский лабиринт (сборник)

На улице стоял ласковый летний вечер. Автомобиль завелся без труда, но Николай не стал сразу трогаться с места, выкинул окурки из пепельницы, поискал что-то в бардачке, воткнул в мобильник зарядное устройство. Домой душа по-прежнему не торопилась, но было что-то еще. Конечно, этот тип с золотым телефоном ничего плохого не сделал, говорил с ним вежливо, даже предусмотрительно, вел себя естественно, без вальяжности, которую Николай так не любил в людях. Классовая неприязнь, что ли, но Николай не был завистлив. Работал человек, может, воровал. Даже наверняка воровал, но, значит, и рисковал. Вон сколько мрачных историй по телевизору – люди гибнут и гибнут за металл без выходных. А этот – нормальный вроде, какой-то новый новый русский. Другу вот приехал помочь. Тут Николай вытащил очередную сигарету из пачки. Вот оно, в чем дело, оказывается. Друг приехал не просто проведать, а помочь делом. К нему, Николаю, так вряд ли бы кто приехал, случись что, не дай Бог. Приехала бы жена, даже дочь, пара знакомых врачей, уселись бы на краю кровати, достали бы обязательные апельсины, начали бы охать, участливо смотреть. Но помочь делом, «впрячься», как сейчас говорят, – вряд ли. Достаток не позволяет. Все беспомощные. И он, который оказывает людям самую квалифицированную помощь, тоже беспомощен. К своим сорокам годам не завел друзей с возможностями. Да и вообще не завелись – все поддерживают знакомство, это дружбой не назовешь. Как и с женой – любовью это не назовешь, дружбой тоже. А как назвать, не знакомством же. Сигарета обожгла пальцы. Проследив за витиеватым полетом окурка в наступающую темноту, Николай выжал сцепление.

Дома все было в порядке, вернее сказать, как всегда. Ни радости, ни скандала. Поцелуй в щеку, равнодушное «привет», «как дела», «нормально». Ужин ждал горячим на плите, но есть не хотелось. Ничего не хотелось, если только курить. Но дома у них не курили, балкон был загроможден потерявшими смысл вещами, выходить же на лестницу было лень. Значит, курить не хотелось тоже. Николай посмотрел на жену, расставляющую тарелки. Они были ровесниками, когда-то вместе учились в медицинском институте. Жена тоже работала врачом, только не в какой-нибудь обеспеченной ведомственной больнице, а в обычной районной поликлинике. «Хорошо сохранилась», – подумал Николай. Жену звали Саша, Александра. Когда Николай хотел выразить нежность, он обращался к ней «Санечка». Только вот давно уже перешел на «Сашу». Хорошо сохранилась, а для чего? Или для кого? Для меня – вряд ли. Или женщина хочет нравиться всем, даже когда некому нравиться персонально?

– Ты не проголодался?

– Не особенно, но что-нибудь пожую.

Жена положила на тарелку жареную куриную ножку и придвинула Николаю.

– Ты помнишь Песковых?

Песковы были их соседями по подмосковному пансионату, где они отмечали прошлый Новый год. Они сошлись тогда вместе с Песковым, Олегом, кажется, на почве неприятия современной попсы. Их вкусы в музыке не совпадали, Николай любил джаз, а Олег – рок, но людей может объединять не только общая любовь к предмету, но и общая нелюбовь. Ну а жены всегда быстро и легко находят общий язык – на основе любви к тряпкам и несогласия с мужьями одновременно. Тогда они обменялись телефонами, но, где работал Песков, Николай уже не помнил, никаких контактов они с тех пор не поддерживали.

– Припоминаю. А что?

– Звонила его жена, Зина, хотела с тобой поговорить.

– По поводу?

– У нее муж заболел чем-то, она хотела с тобой посоветоваться.

– А что она с тобой не посоветовалась, ты же врач?

– Это, кажется, по твоей специальности. Она позже перезвонит.

Николай хмыкнул что-то с набитым ртом. Александра поняла это как согласие поговорить. Время было довольно позднее, ночь заползала в открытое окно с прохладным воздухом и комарами. Дочери Маши еще не было. Спрашивать, где дочь, было бессмысленно – где-то с подругами по клубам. Но Николай все-таки полуспросил:

– Машка опять на тусовке?

Жена кивнула.

– Где же ей быть. Денег хочет занять у кого-то, чтобы новый горнолыжный костюм купить, пока летние цены. Какой-то сверхмодный.

Как дочь будет отдавать этот долг, спрашивать тоже не имело смысла – из папиного кармана, конечно.

– И вот еще. Ей через месяц в институт поступать, ты помнишь, сколько стоит обучение?

Николай помнил, но вопрос надо было понимать по-другому: «Ты достал эти деньги или опять бегать по родне, занимать?» Отвечать было нечего, но тут как раз зазвонил телефон. Это была Зина Пескова.

– Николай Валентинович, извините за поздний звонок, но у нас неотложное дело.

«Ну, если по отчеству, значит – что-то серьезное», – отметил про себя Николай. Не решив, как обращаться к Зине, на «вы» или на «ты» – на «вы» вышло бы суховато, на «ты» в этой ситуации несколько покровительственно, Николай решил ответить неопределенно.

– Я внимательно слушаю, что случилось?

– Понимаете, муж заболел чем-то серьезным, районный врач сказал – нужно срочно госпитализировать.

– А чем заболел, какие симптомы?

Пока Николай слушал, Александра стояла рядом, и от нее не ускользнуло, как у Николая поползли вверх брови.