Русский характер(Рассказы, очерки, статьи)

…10 октября немцы начали сильнейший нажим на северную группу. Произведя несколько огневых налетов на наши позиции, противник бросил авиацию на одну из высоток. Захватив ее, гитлеровцы получили бы возможность командовать над Горным поселком и заходить в тыл группе войск Горохова. Направлением главного удара противника был стык заводов тракторного и «Баррикады».

Пять дней войска северной группы вели тяжелые бои.

Достаточно сказать, что один минометный дивизион капитана Чурилова подбил двенадцать вражеских танков.

Неравенство сил было велико, и противник ценою больших потерь овладел высотой и Горным поселком.

Наступили самые тяжелые дни —16, 17, 18, 19 октября. Противник занял тракторный завод, и гвардейская дивизия полковника Жолудева вынуждена была отойти. Теперь гитлеровцы получили возможность атаковать группу Горохова со стороны тракторного завода. Своим правым флангом они пробивались по берегу Волги, угрожая группе полным окружением.

«Самым тяжелым, — вспоминает Горохов, — был день восемнадцатого октября. Вражеская авиация подвергала яростной бомбежке весь „пятачок“. В полдень несколько десятков неприятельских самолетов непрерывно кружились над боевыми порядками. Но наши батальоны не дрогнули. Чтобы уйти от бомбежки, они рванулись не назад, а вперед, и это спасло их. Позже пробились танки гитлеровцев, и один батальон стал отступать. Я бросил в бой все, что было у меня в резерве, — саперов, автоматчиков, и отход прекратился. Когда фашисты прорвались в траншеи и минометы уже не могли действовать, роты Калошина, Рябова отстреливались из пулеметов, отбивались гранатами. Положение стало критическим. И тогда мы пошли на самую крайнюю меру — вызвали на позиции наших батальонов огонь своих минометных батарей с левого берега Волги. Атака противника была отбита.

Вечером из батальона передали: фашисты подходят к штабу группы. Отдаю приказ: „Всем — в ружье!“ В четырехстах метрах от командного пункта штабные офицеры несколько часов отбивали атаки гитлеровцев. Убитых похоронили в моем блиндаже, и я перешел на другой командный пункт. Однако и здесь штаб находился недолго…»

На острове Спорном стояли наши артиллерийские батареи. Артиллеристы поддерживали северную группу огнем, хотя им самим приходилось очень трудно: как они ни маскировали огневые позиции, все же противник не раз обнаруживал их с воздуха. Строить ложные позиции было трудно: на острове не хватало территории. Наши батальоны фактически остались без пушек, но. огонь артиллерии не ослаб; мы хорошо поставили наблюдение, и по нашим заявкам артиллерия с левого, берега и с островов в любой момент, поддерживала нас. Огневая поддержка батальона со стороны артиллерии даже возросла.

Чтобы облегчить положение Северной группы, штаб фронта решил помочь ей десантом с Волги. Десантный отряд под командованием старшего лейтенанта Сокова, высадившись на берег, атаковал врага, но в неравном бою почти весь погиб. Мы были бесконечно благодарны отважным десантникам — они оттянули на себя часть сил неприятеля.

Каждую ночь прилетали к нам на помощь самолеты, которые солдаты называли «огородниками». Они сбрасывали на парашютах боеприпасы и продовольствие и бомбили передний край вражеских позиций. Свой передний край мы обозначили огнем, разводимым в окопах. Однажды командир роты Хренов опоздал зажечь огонь. Самолет прошел бреющим полетом, и пилот кричал командиру роты: «Что же ты, Хрен, лампочки не зажигаешь?»

Немало командиров и солдат погибло в эти дни. Хоронили их тут же, на берегу. Очень все мы горевали о Пичугине — строителе «подводного» моста через Волгу. Он погиб на Волге, и мы так и не нашли его тело.

Лучшим помощником нашей группы был командир катеров Лысенко, он о нас беспокоился день и ночь.

Для поддержки нашей группы моряки вели огонь с Волги по Латошинке и Буграм, где находился противник. Бронекатера подходили близко к берегу и били, канонерские лодки из орудий стреляли из-за острова. Лысенко шутил: «Артиллеристы так любят Горохова, что совсем размолотили стволы». От частой стрельбы стволы действительно перегревались…

Однажды кто-то пустил слух, что гитлеровцы прошли по мосту на остров Зайцевский, и Горохов, мол, обстреливается противником с четырех сторон. Вышли мы с комиссаром Грековым на берег. Чудесное утро, солнце. Волга такая синяя, плес тихий, и катера идут.

— Что за оказия, — думаю, — чего они повылезли, ведь их сейчас противник обстреляет.

После оказалось, что Лысенко прислал разведать, живы ли мы, действительно ли противник обошел нас. Один из катеров застрял на, мели. Другой пошел ему на выручку. Я приказал нашей артиллерии немедленно открыть огонь, прикрыть катера.

Весь день мы прикрывали катер огнем, а ночью сняли его с мели. С тех пор дружба наша еще более окрепла.

Отважный командир Лысенко умер от ран, и мы похоронили его вместе с другими моряка ми, близ Ахтубы.