Русский хан

Поднявшись на высокое крыльцо, Семен вдруг заголосил во всю глотку:

— Анюта, принимай гостей, где ты там?

В дверях появилась молодая женщина в синем сарафане, с ковшом в руках.

— Просим отведать, гость дорогой, — и протянула его мне.

Отказаться или не допить — обида нешуточная, местные обычаи я уже знал. Хороша медовуха! Выпил и перевернул ковш — пусть хозяева видят, опустошил до капли.

— Познакомься, Владимир, моя жена Анна. Мы с ней поклонились друг другу.

— Прошу в дом. В коридоре сняли сабли, вошли в большой зал.

Посреди лежала медвежья шкура, на дальней стене висел ковер. Сели за стол.

— Сейчас жена спроворит съестного, погодь маненько, — сказал Семен и достал из стенного шкафа три серебряных чарки.

— Аня, не забудь фряжского вина.

Из кухни вкусно запахло жареным мясом. Семен заговорил вполголоса:

— Анне ни слова, она ничего не знает.

Я понимающе кивнул.

Начали подавать на стол. Чего только не было: стерляжья уха, мясо жареное, курятина, грибочки соленые и прочая, прочая. Натюрморт сей увенчало огромное блюдо со свежими овощами. Моченые яблоки лежали в оловянной тарелке.

— Куда столько? — попробовал я возмутиться.

Бесполезно. Кроме медовухи и пива, подали еще и вино в больших кувшинах с узким горлом.

Чувствую, гулять будем до упора. Нет, надо пить в меру. На всякий случай я попросил отправить работника на княжий двор. Пусть моих гвардейцев предупредит, где меня искать. К нам присоединилась жена хозяина, но посидела недолго — ушла, сославшись на хлопоты по хозяйству.

Мы с Семеном выпили за встречу и налегли на вкусную снедь. Он все порывался крикнуть кухарку, чтобы несла на стол все, что есть в печи, еле угомонил. Широта нашей души не знает границ, у русских, наверное, в крови: гулять так гулять, работать так работать, будто завтра конец света. Меры ни в чем не знаем. Утолив первый голод, я спросил Семена:

— Ты каким макаром сюда попал?

Оказалось, мы с ним влипли в одно время. Скуратов из Коврова ехал во Владимир на своей потрепанной «шохе». Проехав больше половины дороги, остановился передохнуть и отлить. Зашел за ближайшие кустики, сделал свое дело и пошел к машине. Заметил странное явление — туман среди белого дня, вышел к трассе — дорогу как корова языком слизнула. Мало того, и машины нет.

— Как у меня тогда крышу не снесло, сам не знаю, — задумчиво произнес он. — До Владимира по Клязьме здешние купцы подбросили, на своем ушкуе.

— Ну, а дальше как?

— Быстро адаптировался. Сначала служил в княжьей дружине, потом епископ к себе забрал, у него начальником охраны служу.

— Опаньки, ты-то мне и нужен. Сеня, мне край надо к Серапиону попасть, переговорить о важном деле.

— Да без проблем, только не от меня одного это зависит, сам понимаешь, а вообще епископ мужик хороший, с понятием.

— У меня есть волшебное слово. Передашь ему, что скажу, и вопрос решен, — самоуверенно заявил я. — Сеня, по жизни чем занимался?

— В основном, воевал…

— Ни фига себе — на нас Америка напала?

То, что я услышал, повергло меня в шок.

Горбачев с долбанной перестройкой, рухнувшая затем империя под названием Советский Союз, закономерный приход к власти жуликоватых политиков и полный крах экономики. Войны на Кавказе — отдельная песня. У меня от всего услышанного аж скулы свело.

— Суки драные, — только и смог я выдавить. — Наливай, хозяин, помянем нашу великую державу.

Потом Семен рассказал о себе — история типичная для того времени. Закончил Рязанское училище — попал в спецназ. В девяностом году на очередной операции контузило, в придачу поймал пулю в бедро. Из рядов списали вчистую, отправили на инвалидность с нищенской пенсией. Жена сбежала с каким-то делаваром, так называли тогда доморощенных бизнесменов. Семен на жену зла не держал, детей у них не было, денег особых тоже. Грянувший в девяносто первом году дефолт одним махом лишил все население России своих сбережений. Хорошо, «жигуленок» успел купить, на нем пытался таксовать.

— Такое и в страшном сне не привидится, довели до ручки страну, сволочи, — Семен не трахнул кулачищем по столу. — Извини, Владимир, накипело. А у тебя как там жизнь складывалась?

— Да почти аналогично. В семидесятом попал во Вьетнам — рота охраны, наших ракетчиков прикрывали, через полгода при авианалете получил контузию, отправили в Союз. Закончил прерванную учебу в институте, работал инженером на заводе. Тоже в разводе. Здесь женился, сын растет. Вот, кратенько, и все, — подвел я итог.

Мне скрывать было нечего, а что хозяин правду говорит, это я знал точно. Организм такой стал, любое вранье вижу.

— Владимир, у тебя, часом, не ствол под кафтаном?

— Ну ствол, ствол. Углядел, черт глазастый.

Я вынул из-под полы «Стечкин», выщелкнул магазин и, передернув затвор, протянул Семену. Тот его к груди прижал. Ну дите дитем.

— Извини, только сейчас окончательно поверил, что ты из нашего времени. Таких красавцев здесь долго еще не будут делать, — и натурально чмокнул пистолет.

Совсем мужик обалдел.

— Сеня, давай выпьем.

— Да все путем, просто от радости, сам понимаешь. Тут ведь абсолютно не с кем пообщаться, такая тоска иногда подкатывает.