Русский кайзер

В Англии формировался эмигрантский корпус под предводительством принца Конде, причем скрывать, что он нужен для десанта во Францию, англичане уже перестали. Французских эмигрантов в английских войсках вообще было на удивление много. Так, в корпусе Конде уже набралось свыше двенадцати тысяч человек, и набор шел полным ходом. Были и отдельные роты, батальоны и даже полки, не имеющие никакого отношения к Конде, – у эмигрантов были свои, достаточно серьезные разногласия. Вдобавок многие французы записывались в обычную английскую армию.

Нельзя сказать, что большая часть эмигрантов принадлежала к дворянству: хватало и горожан, крестьян, торговцев… Революция прошлась по стране паровым катком, и обиженных было много. Так уж сложилось, что «мстители» уезжали по большей части в Англию, «патриоты» в колонии, а «мирные» – в Империю.

Беда Франции была в том, что у нее не оказалось сильного, а главное – умного лидера. Да, Померанский «помог» немного, но откровенно говоря, помощь была не слишком нужна – Вожди Революции были теми еще пауками… Сейчас управление перехватил Ребель, но аналитики уверенно говорили – не удержится. Если не помочь.

Сейчас, пока французы понимают необходимость навести хоть какой-то порядок, его терпят, но потом… Энергичный, но ограниченный, совершенно не гибкий, а главное – не слишком умный. Вождем он стал скорее по воле случая, чем благодаря личным качествам. Ну и происхождение… Крещеный еврей-антисемит, активно вмешивающийся в дела христианских церквей… Не лучший кандидат.

Но пока справлялся, были даже кое-какие успехи. Так, начали наводить порядок в армии и флоте, в казначействе и интендантстве. Возрождалась промышленность…

– Беда в том, Сир… Точнее, я неправильно выразился, – поправился Людвиг ван Эйк, занимающийся Ребелем. – Беда Франции и наше счастье в том, что порядок там наводится виселицами, пытками и расстрелами. На какое-то время такие меры будут весьма действенны, но потом…

Людвиг пожал пухлыми плечами и поправил пенсне. Человек глубоко штатский, ранее он работал школьным учителем, пока на него не наткнулся Юрген. Бывший учитель оказался человеком на редкость умным и дельным, да и храбрости ему было не занимать. Так что обязательную «обкатку» на передовой он прошел, показав себя неплохим штабным работником, но остался совершенно отвратительным фехтовальщиком, стрелком и наездником.

Попаданец хмыкнул, выслушав аналитика: подростком он и сам думал, что только массовые расстрелы смогли бы разрешить ситуацию с коррупцией в России двадцать первого века. Сейчас же он понимал, насколько сложной там была ситуация и насколько неэффективны расстрелы. Необходимы – да, но уж не как главное лекарство…

– Значит, расстрелы… – задумчиво повторил Игорь, – а еще?

– Да почти сплошь карательные методы, – поморщился хозяйственный Людвиг, не одобрявший столь бестолковых методов, – пока помогает, как я уже сказал, но… чиновники заканчиваются.

Император поерзал в кресле и приподнял бровь, призывая собеседника продолжать.

– Воруют там, конечно, безбожно, вот только нужно понимать, что в некоторых случаях можно ограничиться конфискацией и предупреждением, а не сразу тащить чиновника или торговца на место казни. Во Франции несколько лет царил хаос, и нужно понимать, что полностью «чистых» людей в таких условиях осталось очень мало. Многие и сами были бы рады не воровать, не брать взяток… А куда денешься, если жалованье не выплачивалось месяцами, если начальники и коллеги воруют? В таких условиях остаться честным было просто опасно!

– Запас прочности имеется?

Людвиг наморщил лоб…

– Есть, но сложно сказать, насколько велик. С одной стороны, он сильно выбил чиновников, да и торговцев с ремесленниками… Но многое зависит от ситуации: если дела буду идти примерно таким же образом, то месяца на три, далее за Ребеля я не дам ни гроша. Хуже ситуация станет – так в любой момент толпа на гильотину потащит или приближенные яду подольют. Ну а лучше… Хм, даже сказать не могу… Если войска Революционной Франции начнут сейчас одерживать одну победу за другой, то Ребель и год продержится. Больше уже вряд ли, надоел он народу. Но за победы многое простят.

Рюген поднялся из-за стола, жестом приказав собеседнику не вставать, потянулся с хрустом и начал мерить кабинет любимого штразльзундтского дворца шагами, обдумывая ситуацию. По въевшейся привычке – бесшумным «охотничьим» шагом, не обращая внимания на то, что под ногами лежал толстый персидский ковер.

– Может ли сейчас Франция победить Англию, если вдруг найдется толковый лидер и полководец? – вслух рассуждал император. – Может, хотя простой эту задачу не назовешь. При некотором везении с этим справится и Ребель, особенно если офицерский корпус хотя бы частично встанет на его сторону. Так… Ребеля охраняют?

– Да, Сир, – с готовностью ответил Людвиг, – люди из полка Стражей Революции.

– А наши?

– Ээ… Не знаю…

Отпустив аналитика, Игорь вызвал Юргена и поставил ему задачу всеми силами охранять Ребеля, одновременно подталкивая того на более активные боевые действия с Англией.