Русский кайзер

Попаданец смотрел и видел не будущего (возможного, только возможного!) врага России, а обычного молодого офицера с не слишком удачной судьбой. История явно пошла по другому пути, а безусловно прекрасный артиллерист лишним не будет. Присмотрим заодно…

– Что ж, капитан Буонапарте, – негромко сказал Померанский после обмена взглядами с Покорой, – вы приняты на испытательный срок. В канцелярии вам выдадут аванс… – тут Рюген с некоторым сомнением оглядел потрепанный мундир и впалые щеки, вспомнил, что у него было очень много братьев и сестер, которые до определенного времени жили не богато… – и подъемные. Ваша задача: показать себя хорошим артиллеристом и вжиться в офицерское сообщество. А еще – выучить венедский язык как можно быстрее.

Глава восьмая

Пришла пора взяться за мемуары. Раньше это все откладывалось и откладывалось, но – надо.

– Ой-е! – протянул Померанский, перечитывая творение секретарей. Ну да – писал не сам, графоманией он не страдал. Да и откровенно – мало кто из местных «шишек» писал свои опусы сам. Так – взять грамотного секретаря, пересказать ему вкратце сюжет и основную идею, затем поправить, поправить еще раз… и мемуары готовы.

В его же случае задача несколько осложнялась: таким же образом «писали» мемуары все «ближники», так что требовалось выработать единую сюжетную линию. По настоянию попаданца – максимально правдоподобную. Здесь этим не слишком заморачивались, но хотелось, чтобы историки в будущем относились к его мемуарам как к абсолютно достоверным документам, которым можно доверять полностью. А для этого – минимум расхождений у самого Игоря и его приближенных, и конечно же – максимум правды.

Даже какие-то нелицеприятные для них вещи описывались достаточно честно. Ну… почти. Там – слегка недосказал, здесь – написал о том, что пришлось принимать неприятное решение в условии дефицита информации или прямого обмана… И пожалуйста: мемуары становятся Главным Историческим Документом. По крайней мере, на это надеялся попаданец, прекрасно помнивший, насколько избирательно подходят историки к интерпретации фактов. Проще говоря: «Кто девушку обедает, тот ее и танцует».

Проблема же заключалась в местных литературных традициях, требующих изрядной велеречивости, словоблудия, наукообразных слов и философских рассуждений. Выглядело это порой забавно: описание боя от нормального такого рубаки с четвертьвековым стажем и тут же – вставка про виденное недавно стадо овечек (ах, как они напомнили мне босоногое детство!). После этого следовало несколько абзацев или даже страниц про это самое детство – в идиллически-пасторальных тонах. Затем философская вставка о бренности бытия. И это здесь считалось едва ли не легкой литературой… Образчики «серьезной» начисто «ломали» мозг.

Вот и получается: «литературным неграм» дали общий сюжет, дали какую-то канву, а отучить их от подобных вставок и велеречивости пока не удавалось. Можно было бы плюнуть и оставить как есть, но Игорю хотелось максимальной аутентичности документов. Так, чтобы историки могли сказать: «Да, писал сам Померанский, разве что секретари правили», – важно для достоверности информации.

* * *

В середине сентября пришлось проинспектировать Хорватию. Очередная ссора с венграми из-за пограничных территорий грозила перерасти в войну. Венгры «закусили удила» после отделения от империи Габсбургов и принялись весьма бурно «восстанавливать исконные земли».

Выглядело это примерно так:

«Семьсот лет назад копыта наших коней топтали эту землю, а значит – она наша…

– Хорватия во времена Габсбургов была, по сути, частью Венгрии, а значит – она тоже наша…»

В общем, все было «нашим»[34] – и претензии были соответствующие.

Миклош Пальфи фон Эрдед, недавно умастивший упитанное седалище на венгерский трон, отличался высокой степенью паранойи и подлостью характера. Пальфи посадили своего представителя на трон не благодаря военным и гражданским заслугам, а скорее вопреки им. Во время смуты они отошли в сторонку, и как выяснилось – не просто так. Все это время они интриговали, подкупали, убивали… И когда пришло время выбирать короля, оказалось, что выбирать-то, по сути, не из кого. Выбрали Миклоша, но не все с этим согласились, на доброй половине Венгрии его власть не признали.

По-видимому, именно ради признания он и полез в авантюру, захватив земли, принадлежащие Хорватии. И… зная о его склонности к интриганству, спину себе Миклош как-то прикрыл. Учитывая, что разведка не донесла Померанскому о каких-то серьезных контактах с французами или англичанами, можно было сделать два вывода. Первое – разведка прохлопала контакты. Второе – Пальфи готовят какую-то подлость с… ядами, пожалуй. Вариант «на авось» Игорь даже рассматривать не стал.

Встречаться с самим императором венгерский король отказался…

– Чем мотивировал?