Русский фронтир

Посреди требований, призывов и рассуждений как-то незамеченными оказались расспросы известного капитана Гамби о каком-то крупном и сильном матросе. Мало ли моряков шляется по кабакам и улицам портового города?

Нет, капитану, конечно же, отвечали и порою припоминали виденных в последнее время здоровяков, только каждый из них, найденный командой флибустьеров, оказывался не тем, который был нужен суровым просмоленным людям.

Точно так же незамеченной оказалась пропажа шхуны Рене, арендованной Липранди и де Гюсаком. Ну, не пришла она в порт, в отличие от других двух судов, так что с того? Погода в последнее время стояла нормальная, сильных штормов не было, и ничто не заставляло подозревать ее гибель. Может, просто вместо Нового Орлеана торговцы решили распродать товар в Доналдсвилле или же подались дальше на север, где цены на контрабанду были чуть выше хотя бы потому, что основной флибустьерский промысел был сосредоточен в районе Карибского моря.

Стоит ли беспокоиться? Как бы ни хотелось, мир не ограничен одним Новым Орлеаном. Вот если бы шхуна являлась собственностью кого-то из горожан, последний бы испытывал головную боль да гадал, куда оно делось. А так…

На фоне продолжающихся до бесконечности разговоров, требований, призывов Клэрборн получил долгожданный ответ от президента.

В заверенном всеми необходимыми печатями и подписями послании содержался категорический отказ предоставить войска для нападения на русскую колонию. Далее следовали те же размышления, которые уже озвучивал Резанов: к американо-русской войне обязательно подключится Англия, а Штаты в данный момент не могут воевать сразу против двух стран.

Было и второе письмо, уже неофициальное. В нем Монро уже по-дружески сообщал, что частную инициативу можно только приветствовать, но лишь в том случае, если государство заведомо не имеет к ней никакого отношения. Равно как и поддержку любых повстанцев на территории сопредельного государства. Настоящая победа должна осуществляться чужими руками.

Припиской же шло, что федеральные силы в Луизиане получат приказ о повышенной готовности на случай ответного вторжения казаков на территорию штата, и еще несколько полков в ближайшее время будут переброшены из других районов страны. Но все это – исключительно для обороны.

Максимум, что можно сделать, – переодеть один из полков в штатское платье. Тогда русские примут солдат за обычных обывателей, в числе других отстаивающих свои свободы. Но – только один.

В Мехико уже отправлен официальный посол, который должен довести до русского наместника протест против незаконного изгнания из Техаса граждан Североамериканских Штатов, утраты ими имущества, равно как и коварным нападением на мирных граждан, шедших в станицы за своим имуществом.

Остальное жители Луизианы должны проделать сами. И желательно как можно быстрее.

35

День не задался с самого начала. Дело было даже не в том, что он пришелся на пятницу. В конце концов, пятница есть в каждой неделе. Гораздо серьезнее было то, что вставшее в положенный час солнце осветило в пределах прямой видимости корабли, и развевающиеся над ними Андреевские флаги лишали малейшей надежды на сколько-нибудь благополучный выход из ситуации.

Флотилия расположилась перед бухтой широким фронтом. Так что самый маневренный корабль с самым умелым капитаном не имел никакого шанса проскользнуть мимо. Только один шлюп выдвинулся из общей линии и приблизился ближе ко входу, остановившись на расстоянии лишь чуть большем, чем дальность пушечного выстрела.

Кампече бурлило. Все обитатели поселка собрались перед красным домом Лафита и теперь громогласно перебирали варианты возможного поведения. Проще говоря – пытались решить, что делать теперь и каким образом спасти свои шкуры.

Здесь не было трусов, только ведь есть смелость и есть самоубийственное безрассудство. Хотя нынешний случай явно относился к тем, когда ни одно решение не могло гарантировать спасения.

Предложения звучали самые разные: драться на суше и на море, попытаться прорваться, рассеяться по острову и потом на лодках перебраться на материк, сдаться… Кое-кто в открытую жалел, что так и не позаботились о пристани с противоположной стороны острова. Если бы нечто подобное было и там имелась бы хоть пара суденышек или соответствующее количество шлюпок, можно было бы улизнуть, не вступая в бой с подошедшей флотилией. В крайнем случае – запудрить врагу мозги ложными переговорами и тем самым протянуть до вечера, чтобы совершить бегство под покровом темноты.

Как-то не верилось раньше в такой поворот событий. Испанцы далеко и давно утратили воинственный дух, а прочие даже не пытались отыскать флибустьерское логово. Человеку свойственно привыкать к лучшему, и потому кажется, будто оно продлится вечность. Да и Лафит неоднократно убеждал своих людей, будто держит все под контролем, и главное – не злить Североамериканские Штаты, а уж они не допустят чужих к своим гражданам.