Русский фактор

Такой была проблема для отдельных геополитиков начала и середины ХХ века. Таким было будущее гипотетическое политическое устройство материка в представлении Джорджа Оруэлла в его романе-антиутопии «1984». В нем «Евразия», в которой угадывался СССР, заканчивалась на материковой части у Ла-Манша, а Британия относилась к «Океании» — союзу этой страны с ее бывшими колониями, главной из которых являются США. Оруэлловские «Евразия» и «Океания» почти постоянно вяло воюют без надежды победить друг друга. Гипотетическая оруэлловская конфигурация пространства является именно тем, чего добивалась Россия после Второй мировой войны — удалением США с материка Евразия.

С учетом цивилизационной методологии существует ментальное противоречие, сказавшееся на проекте «Большой Европы» в России. Западноевропейцы не считают русских европейцами, а русские-западники себя к таковым относят. С их точки зрения, вполне осуществимая «европеизация» РФ окончательно изменит ее цивилизационный код. В их представлении такая трансформация в перспективе в состоянии сделать Россию составной частью успешного Запада. Исходя из другой аргументации, к этому стремятся и европейцы, желающие видеть Россию своей, уже не обладающей политическими амбициями, периферией. В качестве примера России иногда указывают на кемалистскую Турцию как пример бесконфликтного сосуществования последней с Европой.

Как цивилизационному явлению Европе ближе находящиеся на другом материке США даже без их гегемонии, чем расположенная рядом с ней Россия. Значимость Соединенных Штатов Америки в качестве продукта европейской заморской колонизации влиятельнее географического соседства. Как единое и сильное государство Россия впервые стала противостоять Европе в конце ХV века. По времени это совпало со стартом процесса европейской колониальной экспансии. В тот же исторический период Европа столкнулась с Османской Турцией. С тех пор Турция и Россия рассматривались европейцами в качестве цивилизационно чуждых им военных империй, одновременно каждая по своей части являвшаяся потомком Византийской империи. Исторически и Турция, и Россия — евразийские государства-империи, интересы которых редко совпадали друг с другом. Трансформация Турции в 1922 году и России в 1992 году не превратила эти страны в национальные государства европейского типа.

Участие России в делах Европы со времен Петра I европейцы считали досадным и нежелательным явлением. Побочной стороной российских активностей там становились идеи выдавливания России из Европы. Парадоксальный, с позиций полярных точек зрения на него, проект «Большая Европа» означает или большее вовлечение России в европейские дела, начиная с экономической интеграции на кооперационной основе, или вытеснение РФ из Европы лишением ее политической субъектности. Противоположные цели, поставленные сторонам авторами проекта «Большая Европа», определили его внешнее крушение, хотя, избавившись от риторики партнерства, он продолжается.

Понятие «Большая Европа» в варианте от Атлантики до Урала, в случае отказа от «отжившей идеологии на Востоке», впервые ввел в политический лексикон президент Франции Шарль де Голль во время своего исторического визита в ФРГ в сентябре 1962 года.

«Придет время, когда мы будем строить Европу вместе с Советским Союзом».

Шарль де Голль, генерал, основатель и первый президент Пятой республики (в частном разъяснении послу СССР во Франции Сергею Виноградову, январь 1963 г.)

За четверть века до перестройки в Советском Союзе де Голль, по-видимому, случайно предвосхитил движение мысли его элиты. В подтексте проекта президента Франции было отстранение от европейских дел американцев, ставших гегемонами в послевоенной Европе.

Время «Большой Европы», как казалось, «пришло» в 1985 году, вместе с новым генеральным секретарем ЦК КПСС Михаилом Горбачевым.

«Мы живем в одном доме, хотя одни входят в этот дом из одного подъезда, другие — из другого подъезда. Нам нужно сотрудничать и налаживать коммуникации в этом доме».

Михаил Сергеевич Горбачев, Генеральный секретарь ЦК КПСС в 1985–1991 гг., Председатель Президиума Верховного Совета СССР в 1988–1989 гг., первый председатель Верховного Совета СССР в 1989–1990 гг., Президент СССР в 1990–1991 гг. (отвечая на вопрос тележурналистов во время своего первого визита во Францию в статусе главы СССР)