Русский детский фольклор: учебное пособие

Собирание детского фольклора[6] началось позднее других видов народной поэзии. Только в 1868 году была опубликована программа П.В. Шейна, в которой специальный раздел посвящался методике анкетирования при сборе детского фольклора. В течение почто двух третей XIX века преобладало пренебрежительное к нему отношение, он воспринимался как часть повседневной жизни, поэтому не возникала потребность записывать подобные материалы. Последующее предпочтение иноязычной культуры и иностранных языков приводило к тому, что возникало даже своеобразное отторжение услышанного в детстве.

В то же время условия жизни и быта помещиков обуславливали их зависимость от крестьянской среды; дети помещиков и дворян находились на попечении мамушек, нянек и дворовых людей, которые знакомили своих питомцев с различными формами фольклора. В воспоминаниях разных лиц переданы образы наставниц, рассказаны некоторые запомнившиеся истории, сказки, былички, легенды. В своих мемуарах Д.И. Фонвизин вспоминает о том, как любил слушать песни и сказки одного из дворовых. Биографы будущего этнографа П.В. Киреевского свидетельствуют, что его детство прошло в помещичьей деревенской обстановке, «насыщенной народной поэзией»[7]. Даже в сатирическом журнале XVIII века можно встретить такое рассуждение: «Многие отцы и матери, когда дети по ночам не спят, приказывают им сказки сказывать»[8].

Столь разнообразные источники содержат как пересказы отдельных произведений, так и фактические сведения об условиях записи, некоторых бытовых и обрядовых аспектах. Однако в них не представлена общая методика записи текстов, содержатся самые общие сведения о месте записи и его носителе.

Одним из первых начал собирать и записывать детский фольклор И.П. Сахаров. В «Сказаниях русского народа» (1837) он опубликовал образцы некоторых жанров: потешку, колыбельную песню, описание нескольких детских игр. В следующей книге – «Песни русского народа» (1839) были напечатаны четыре колыбельные песни.

В книгу А.В. Терещенко «Быт русского народа» (1848) также включены тексты потешек («Ладушки», «Сороки»), колыбельные песни и описания игр; к русским песням приведены параллели на украинском и польском языках[9].

В своих воспоминаниях «Записки и замечания о Сибири» (1837) собирательница Е.А. Авдеева впервые дает живые зарисовки детского быта, тексты игровых приговоров и обрядовых рацеек. Она приводит тексты колыбельных песен и прибаутки, слышанные ею в детстве. «В старину, – пишет она, – нянюшки или, где их не было, мать или бабушка, укладывая ребенка, пели, или, лучше сказать, приговаривали разные рассказы и припевы. Конечно, в них нет ничего остроумного или поэтического, они изображают простой старинный быт и какие-то особенные понятия о воспеваемых предметах. В них, как в русских песнях и сказках, всего чаще встречается вольная бессмыслица, потому что этого нельзя назвать ни лукавым простодушием, ни юмором. Теперь редко где в отдаленных от столицы и больших городов местах можно услышать такие припевы»[10].

Е.А. Авдеева (1789–1865)

На основе собственных записей Е.А. Авдеева издает небольшой сборник детских народных сказок «Русские сказки, рассказанные для детей нянюшкой Авдотьей Степановной Черепьевой» (1844), впервые выделив сказку как самостоятельный жанр. Книга Е.А. Авдеевой была предназначена как читателям, так и тем, кто работал с детьми. Она также показала педагогическую и методическую ценность фольклорных материалов в отличие от текстов, стилизованных под фольклорные жанры.

Несмотря на авторскую интерпретацию, сводившуюся к упрощению текстов, собранные Е.А. Авдеевой материалы впервые представляли тексты, записанные конкретным собирателем от установленного лица. В дальнейшем подобная практика получит распространение и паспортизация текста станет обязательной.

В 1849 году Е.А. Авдеева опубликовала в «Отечественных записках» подборку текстов поэзии пестования – колыбельных, приговорок, потешек[11]. Правда, позиция собирателя страдала некоторой односторонностью и противоречивостью. Так, она заявляла, что в песнях матерей и нянюшек для детей «нет ничего остроумного или поэтического», «теперь редко где в отдаленных от столиц и больших городов местах можно услышать такие припевы»[12].

Для работ Е.А. Авдеевой также характерно некоторое любование старым бытом, что и обусловило резкий отзыв о ее книге В.Г. Белинского. В отзыве о книге «Записки о старом и новом русском быте» (1842) В.Г. Белинский отметил публикации Е.А. Авдеевой как довольно «добродушные рассказы умной и начитанной женщины», но не увидел в них никакой художественной ценности[13]. Мнение критика резко контрастировало с рецензией Ф.Б., заметившего, что «книга написана легко, рассказ живой»[14].