Русский быт в воспоминаниях современников

Но возвращаюсь к воде, чтобы рассказать вкратце, что еще случилось замечательного в этот день. После отъезда его высочества в половине 12-го, вода все продолжала подыматься, и мы немало беспокоились о герцоге, пока, наконец, не получили известия, что он у т. с. Бассевича. Между тем, так как вода проникла в конюшни и опасались, что она еще более поднимется (что и случилось), отчего обе остальные каретные и три верховые лошади его высочества могли утонуть в стойлах, то мы, хоть и не без труда, поспешили провести их наверх, сделав наскоро из двух комнат конюшню. Из дома его высочества можно было видеть все, что происходило на реке. Невозможно описать, какое страшное зрелище представляло множество оторванных судов, частью пустых, частью наполненных людьми; они неслись по воде, гонимые бурею, навстречу почти неминуемой гибели. Со всех сторон плыло такое огромное количество дров, что можно было бы в один этот день наловить их на целую зиму; вероятно, многие и сделали это, потому что, сколько я знаю, Русские не щадят ничего, если идет дело о какой-нибудь прибыли. На дворе герцога вода, при самом большом ее возвышении, доходила лошадям по брюхо; на улицах же почти везде можно было ездить на лодках. Ветер был так силен, что срывал черепицы с крыш, отчего мундшенк Кей Сиверс едва не лишился жизни. Когда он стоял около двери, в квартире каммеррата Негелейна, одна из таких черепиц упала ему прямо на голову и непременно убила бы его до смерти, если б на нем не было большой меховой шапки; однако ж ему все-таки пробило на голове большую дыру, от которой он упал без чувств. Около половины второго часа вода начала, наконец, уменьшаться, а в половине третьего его королевское высочество благополучно возвратился домой, но, чтобы попасть в свою комнату, должен был пройти через новоустроенную конюшню…

После обеда (10-го Ноября) вода опять начала подниматься и хотя около шести часов вечера получено было от посланника Штамке (у которого его высочество хотел ужинать) известие, что канал у его дома почти полон и что весь город (по причине предсказания некоторых крестьян, что вода вскоре поднимается еще на три локтя) принимает, как в прошедшее воскресенье, все возможные меры против наводнения, однако ж его королевское высочество все-таки в половине седьмого отправился в своей карете к Штамке, взяв с собою графа Бонде и меня, потому что камер-юнкер был не совсем здоров. Когда мы приехали к посланнику, вода уже проникла в его двор и потом стала так сильно подниматься, что его высочество принужден был карету и лошадей (которых сначала думал оставить) отослать домой и приказать привести себе барку. Посланник всячески старался убедить герцога уехать, как можно скорее, представляя, что вода поднимается более обыкновенного и что в его доме, если она еще прибавится, для его высочества будет небезопасно, потому что, как скоро погреб наполнится ею, полы начинает подымать вверх, и тогда уже никто не может оставаться в комнатах. Он испытал это в прошедшее воскресенье, когда вода во всех его комнатах стояла фута на два. В этот день один из слуг соседа его, г.-м. Штенфлихта, едва не утонул в квартире своего господина: выходя из спальни, откуда ему хотелось что-то спасти, он чуть-чуть не упал в погреб, над которым вода подняла пол; пройти ему не было никакой возможности, так что, наконец, товарищи должны были с чердака вынуть несколько потолочных досок и втащить его туда на веревках. Посланник прибегал ко всем возможным доводам: то говорил, что вечером не будет в состоянии позаботиться об ужине для его высочества, потому что не имеет сообщения с своею кухнею, находящеюся на другом конце двора и уже залитою водой; то сожалел, что единственная в его доме комната на верху, куда в крайнем случае можно было бы удалиться, не имеет печи; то рассказывал, с каким трудом, в прошедшее воскресенье, во время самого разлива, проехал под мостом на своей верейке. Но его высочество отвечал все одно: что вода еще далеко не так высока, как в прошлый раз, и что пока она дойдет до той степени, он успеет уехать домой. Делать нечего, посланник Штамке должен был хлопотать о переноске кушаний из кухни. Люди высоко поднимали их и ходили в воде выше колен. Мы преспокойно уселись ужинать; но посланник беспрестанно спрашивал, перестала ли вода подниматься? Наконец, спустя несколько времени, пришло отрадное известие, что она начала уменьшаться, почему мы с час или с полтора просидели за столом долее, нежели предполагали…