14-го… Пир не был окончен, как его Царское Величество, полный ярости после горячего разговора со своим Воеводой Шеиным, оставил свое место. Сначала никто не знал его намерения, а потом открылось, что он ушел для расспросов солдат, чтобы осведомиться, сколько Полковников и других полковых офицеров произвел выше названный Воевода за одни только деньги, не обращая внимания на их заслуги. Немного спустя он вернулся, и гнев его усилился до такой степени, что он обнажил меч и ударил им по столу пред глазами Воеводы со следующей угрозой: «Так поражу и истреблю я твой полк!» В пылу справедливого негодования он отходит к князю Ромодановскому и Думному Никите Моисеевичу; но, заметив, что они пытаются оправдать Воеводу, Царь распалился так, что, нанося обнаженным мечем без разбору удары, привел в ужас всех собеседников: Князь Ромодановский получил легкую рану в палец, другой в голову; у Никиты Моисеевича, при движении меча наотмашь, была повреждена рука; гораздо более гибельный удар готовился Воеводе, который несомненно упал бы от Царской Десницы, обливаясь собственной кровью, но Генерал Лефорт (которому почти одному это позволялось), обняв Царя, отвел его руку от удара. Царь, однако, пришел в сильное негодование оттого, что нашлось лицо, дерзнувшее помешать последствиям его вполне справедливого гнева, тот час обернулся и поразил неуместно вмешавшегося тяжелым ударом в спину; поправить дело могло одно только лицо, занимающее первое место среди Москвитян по привязанности к нему Царя. Говорят, что этот человек вознесен до верха всем завидного могущества из низшей среди людей участи[13]). Он успел так смягчить Царское сердце, что тот удержался от убийства, ограничившись одними угрозами. Эту жестокую бурю сменила приятная и ясная погода. Его Царское Величество с веселым выражением лица принял участие в танцах и в доказательство особенной любезности велел музыкантам играть те пьесы, под которые (как говорил он) «он танцевал у любезнейшего Государя, своего брата», т. е. во время приема Августейшим Хозяином своих Пресветлейших гостей. Две жившие в доме девушки, пробравшиеся украдкой, были по приказанию Царя выведены солдатами. Снова 25 пушек приветствовали заздравные чаши, и приятное пиршество затянулось до половины шестого часа утра.
«Дневник секретаря посольства от импер. Леопольда I
к царю Петру I, в 1698–1699 гг.»
И по указу государеву из всех городов велено быть воеводам к Москве к смотру; также которые были в посылках Декабря в 1 числу, и о том в города посланы грамоты. И всех воевод и посыльных людей изволил смотреть сам Государь, в Преображенском на генеральном дворе, а кликали их по одному имени.
Кликал разрядный дьяк Федор Замятнин, а Государь изволил смотреть по тетради и ставить крыжи над именами.
Иван Данилов сын Наумов на смотре бит батоги нещадно за то, что у него борода и ус невыбриты.
И после смотра им воеводам была сказка, чтоб у них впредь бород и усов не было, а у кого будет, и тем будет гнев, а с Москвы им без указа ездить не велено.
«Записки».
Августа в 26 день (1700 г.) прибиты по градским воротам указы о платье Французском и Венгерском и для образца повешены были чучелы, сиречь образцы платью…
«Записки».
Его величество, отменяя старинные обряды, изъявляющие униженности человечества, в 1701 году, декабря 30-го дня, запретил, чтоб не писать и не называть уменьшительными именами вместо полного имени Дмитрия Митькой или Ивашкою, чтоб не падать пред ним на колени, и чтоб зимою, когда морозно, не снимать шляп и шапок с головы, проходя мимо того дворца, где обитает государь, говоря о сих обычаях так великодушно: «Какое различие между Бога и Царя, когда воздавать будут равное обоим почтение? Коленопреклонное моление принадлежит Единому Творцу за те благости, какими Он нас наградил. [К чему] уничтожать звание, безобразить достоинство человеческое, а в жестокие морозы почесть делать дому моему бесплодную с обнаженною главою, вредить здоровье свое, которое милее и надобнее мне в каждом подданном паче всяких бесполезных поклонов? Менее низкости, более усердия в службе и верности ко мне и государству — сия-то почесть свойственна царю».
«Рассказы о Петре I». Сборник отделения
русского языка и словесности
Императорской Академии Наук, т. 52 74
Примечание. Указ Петра о неупотреблении уменьшительных имен см. в П. Собр. Закон., № 1184. Распоряжение об отмене коленопреклонения последовало позже: по словам Штелина (Анекдоты, с. 121), оно было вызвано тем, что в первые годы по основании Петербурга улицы не были в нем вымощены; мощение их началось не ранее 1714 года.
Того года (1698 г.) началась в нашем государстве кавалерия святого Андрея; и первая одна Федору Головину, другому — гетману Мазепе…