Русский быт в воспоминаниях современников

(1709 г.). 13-го сентября… Любопытно, что когда в той или другой крепости производятся какие-либо особенные работы, или предпринимается поход, всем окрестным крестьянам, живущим как за 50, так и за 150 миль в окружности, велят выезжать с подводами на работу; при этом за свои труды они ничего другого не получают, кроме хлеба, и довольствуются им. Вообще крестьяне, равно как и солдаты, считают себя удовлетворенными, когда имеют хлеб и чеснок, да порою немного муки, разведенной в горячей воде. Если у крестьянина падет лошадь, сам он все же остается на работе, впред до ее окончания или до смены его другим крестьянином, чего ему иногда приходится ждать в течение целого года. Если умрет крестьянин, то и тогда беда не велика; край населен густо; парни вступают в брак 16-ти, а девушки 14, иногда и 12 лет, и в 50 лет человеку нередко случается видеть своих правнуков. Таким образом, когда крестьянин умирает, всегда есть кому заменить его в хозяйстве…

30 октября. В лагере, под городом, положение дел было незавидное: одна треть крестьянских лошадей пала, часть крестьян умерла от голода, а 400 человек разбежалось; остальных распределили по полкам. В начале лошадей под прибывшими подводами насчитывалось тысяч восемь. Причиною смертности среди крестьян послужило то обстоятельство, что им велено было взять с собою хлеба всего на два месяца; на самом же деле, с тех пор, как они покинули свои дома, прошло четыре месяца, так что ни для людей, ни для лошадей корма не осталось; между тем в походе крестьянам не выдавалось от правительства ни хлеба, ни воды.

«Записки».

Юст Юль

ЗАКЛАДКА ГАВАНИ В РЕГЕРВИК

1723 г. Июля 14… В 10 часов утра у нас началось богослужение. После обеда, в 5 часов, все флагманы сигналом приглашены были на корабль великого адмирала, а около 6 часов приехал от императора г. — ад. Нарышкин, которому поручено было пригласить герцога на твердую землю, куда его высочество тотчас же и отправился. У того места, где мы вышли на берег, нас ждал Василий Петрович с кабриолетом императора, в котором герцог и поехал с ним к его величеству. У государя были все флагманы и капитаны, и он очень долго ждал старшего флотского священника, которому, по его приказанию, назначено было освятить то место, где мы находились, и положить начало работам по устройству гавани. Но так как тот всячески искал уклониться от этого, то место его должен был заступить другой. По совершении молитв, всякий, от императора до последнего из присутствующих, обязан был донести до конца берега от 4-х до 5-ти камней и бросить их в воду, причем многие, которым хотелось иметь честь тащить самые большие камни, таки порядочно попотели; очень многие также, бросая эти камни в воду, сильно забрызгались. В то время, как мы таскали камни, из расставленных по берегу пушек сделан был 21 выстрел, и некоторые из присутствовавших заметили, что его величество император, когда брошен был первый камень, возвел глаза к небу и испустил глубокий вздох. По окончании нашей работы, каждый должен был давать по полтине великому адмиралу, который собирал эти деньги для солдат, занимавшихся здесь ломкою камня; император, впрочем, пожаловал 10 червонцев, его высочество и вельможи дали также по нескольку золотых монет. После сбора всякий получил за свои деньги по нескольку стаканов вина. Со временем мы можем говорить с гордостью, что участвовали в первоначальной закладке гавани, которая, если только Бог продлит жизнь императора и даст ему привести все в исполнение, конечно, будет одною из важнейших в мире. Уже теперь наложено из скал 130 000 сажен камня; но количества этого еще далеко недостаточно, потому что здесь предположено все, от самого основания, сделать из камня. Невозможно было бы привести это в исполнение, если б не было при том того удобства, что камни, сколько бы их ни понадобилось, можно брать у самой воды, ибо гавань большею частью вся окружена скалами, от которых они могут быть отделяемы посредством ломки или взрывов. Когда все общество распило по нескольку стаканов вина в честь освящения гавани, император простился с нами и, прежде нежели отправиться на корабль, пошел еще в дом, где помещались больные и где в этот день должны были отнимать ногу одному матросу; но его высочество и прочие отправились прямо на свои корабли.

«Дневник».

Ф. Берхгольц

ПРОРЫТИЕ ЛАДОЖСКОГО КАНАЛА