Русский бунт. Шапка Мономаха

— С практической точки зрения, может, и никакого. А вот с исторической очень большой, — ответил Пугачев и обратился к Кожину: — Петр Никитич, позаботьтесь на все каменные дома составить справку. Кем, когда построен. Кто в сем доме живал из известных личностей. Когда и как перестраивался. И нынешнее состояние тоже. Понимаю, что работа большая. Но я не тороплю, и можете себе под это дело штат собрать из людей сведущих. Защиту и оплату им обеспечу.

Чиновник кивнул и задумался. А Пугачев снова вернулся к схеме.

— Зеленым я на карте отметил предполагаемые общественные парки, — показал он на штриховку вдоль Неглинной и в районе Арбатской площади. — Как видите, я желаю в таковой парк обратить пустующие земли вдоль крепостных стен, а также все пространство между Неглинной и Петровкой. Левый берег Неглинной спрямить и обустроить как набережную. А правый обустроить как живописный парк с островками и протоками. Для чего речку, конечно, нужно будет запрудить в районе Кузнецкого моста.

Руку поднял Казаков, и самозванец прервал речь, дав ему высказаться.

— Ваше императорское величество, я, конечно, признаю, что замысел прекрасен, но дело в том, что Неглинная принимает в себя все зловонные стоки с окрестностей. Это приведет к тому, что в парках невозможно будет находится от миазмов. Я, наоборот, предлагаю заключить эту речку в трубу.

— Действительно, вы правы, Матвей Фёдорович, — кивнул Пугачев. — Если не предпринимать никаких мер, то речка неизбежно превратится в клоаку. Но мы, памятуя о перспективе в полтора миллиона жителей, эти меры предпримем. Мы запланируем строительство общегородской канализации.

Пугачев поднялся и жестом остановил начинающих вставать из-за стола господ градостроителей. На плане города он провел три жирных черных линии в направлении с запада на восток и обозначил сеточку линий потоньше, подходящую к ним.

— Канализацию сделаем следующим образом. Ливневые стоки соберем в Неглинку и прочие ручьи, такие как Черторый, например, которые, скорее всего, придется заключать в трубы. Обычная дождевая или талая вода через них будет сбрасываться непосредственно в Москву-реку. А вот бытовые стоки мы будем собирать сетью подземных тоннелей и труб и отводить от города подальше. Вниз по течению Москвы-реки. Там эти стоки будут очищаться на полях фильтрации безопасно сбрасываться в реку.

Пугачев положил на место грифель и сел за стол, вытирая пальцы.

— Строительство таких грандиозных подземных сооружений потребует больших усилий и средств. Но зато навсегда решит все проблемы города с нечистотами. Затраты на их сооружение будут постепенно возмещены платой с домовладений за подключение к канализационной сети. Начать работы по подготовке проекта можно уже сейчас. Для этого нужен точный нивелирный план рельефа города в пределах Камер-коллежского вала с дополнениями вдоль Москвы-реки в сторону Люберец и вдоль Яузы в сторону Мытищ. Кто из вас возьмется за топографию?

Пугачев обвел архитекторов взглядом. Внезапно поднялся француз.

— Ваше величество, меня зовут Николя Легран. Я буду счастлив участвовать в таком грандиозном проекте.

И он поклонился, коснувшись буклями парика поверхности стола.

— Хорошо, месье Легран. Определитесь с необходимым штатом и инвентарем и начинайте.

— Государь, а нельзя ли мне привлечь к работе нашего юного друга, Василия Еготова. Он получил повестку в вашу победоносную армию, но мне представляется, что гораздо больше пользы он принесет на профессиональном поприще.

Пугачев взглянул сначала на Еготова, потом на Леграна и согласился.

— Хорошо. Он войдет в состав инженерной части, которая будет придана вам.

Парень просиял и с благодарностью посмотрел на довольного француза.

— Но отвод стоков это только половина дела. Вторая — это обеспечение города питьевой водой. Грязная вода — источник половины всех болезней, господа. Запомните это.

Пугачев строго обвел взглядом всех присутствующих.

— Насколько мне известно, в районе Мытищ есть сильные и чистые источники. Требуется подсчитать их производительность и разработать проект транспортировки воды в город самотеком. Фёдор Васильевич, — обратился самозванец к Каржавину, — возьметесь за этот проект?

Тот встал, поклонился.

— Приложу все силы, ваше величество.

— Очень хорошо, — улыбнулся Пугачев. — Итак, город получит четкий план развития, удобную дорожную сеть, чистую воду и отвод нечистот. Но этого мало для столицы империи. Надо придать городу индивидуальное, узнаваемое лицо. К моему прискорбию, господа архитекторы пока не находят ничего умнее, чем копировать европейские каноны. Подобно обезьянам, корчащим рожи вслед за человеком, они пытаются построить кривую копию Европы меж родных осин.

Баженова глубоко оскорбило подобное сравнение. Но он постарался никак это не показать.