Русские агенты ЦРУ

Что же узнали американцы о Попове? Выходец из крестьян, он получил хорошее образование, учитывая его происхождение и воспитание. Однако из разговоров с ним было не совсем понятно, прочитал ли он хоть одну книгу или по собственной инициативе попытался расширить свой кругозор. Как и для миллионов ему подобных, жизненный путь Попова определила, главным образом, война. Попытка связаться с американцем, выбранным случайно, явилась в данном случае первым осознанным желанием решать свою судьбу самому.

По своему происхождению и положению Попов никак не мог претендовать на роль ключевой фигуры в советском секторе оккупированной Австрии. Однако, учитывая возникшее напряжение между западными союзниками и русскими, нависшее подобно темному облаку над задуманной как единый организм администрацией завоеванной Австрии, источник информации в главном штабе советской зоны оккупации, даже из среднего командного состава, должен был представлять для ЦРУ большую ценность. Последующие события целиком подтвердили справедливость этого соображения, поскольку до самого вывода войск четырех держав в 1955 году, взаимоотношения между оккупационными силами оставались напряженными, даже враждебными и грозили привести к серьезным последствиям, в связи с взаимным непониманием и абсолютной разницей в политических целях каждой из сторон.

Напряжение между Востоком и Западом

Именно это напряжение между Западом и Советским Союзом и придавало предложению Попова перспективу. Первая встреча с ним в Вене произошла через семь с половиной лет после того, как германское Верховное командование подписало Акт о капитуляции 7 мая 1945 года в Берлине, однако это подписание не стало гарантией надежного мира. Напротив, с самого начала между двумя сторонами альянса возникли враждебные отношения, по большей части на почве идеологии. В те годы я был армейским капитаном и хорошо запомнил одного советского командира дивизии, с которым мне пришлось столкнуться по служебным делам, грозившего застрелить любого американского офицера (кроме, может быть, меня), если бы тот рискнул пересечь границу его зоны. Бывали

времена, когда столь явная ненависть к нам заставляла меня опасаться за собственную безопасность. Случай, разумеется, исключительный, тем не менее он наглядно характеризует американо-советские отношения того времени.

Основные разногласия между обеими сторонами быстро обрели конкретную форму в Северной Германии, особенно в Берлине и вокруг него. К маю 1945 года быстрое продвижение войск союзников привело к соприкосновению сил Запада и Востока, однако близость их расположения не означала общности цели и, скорее, привела к росту враждебности. Несмотря на энергичные попытки генерала Эйзенхауэра установить добрые отношения, ни одна из сторон не испытывала друг к другу ни малейшего доверия. Возникшая в результате огромной концентрации войск в Европе, эта проблема доверия оказалась совершенно новой для верховного командования двух сторон. Сотни тысяч вооруженных до зубов, агрессивных, хотя и связанных формальными союзническими соглашениями людей вошли в непосредственный контакт, что давало массу поводов для конфликтов между некоторыми представителями офицерского корпуса. Как западные, так и советские силы оккупации, находящиеся в процессе постоянного движения — смены дислокации, функционировали посредством сложных, но по необходимости на много закрывающих глаза систем командования. Что касается западных союзных войск, то приказы, спускаясь вниз по командной иерархической лестнице от штаб-квартиры Эйзенхауэра до боевых командиров на передовой, теряли часть вкладываемого в них смысла и содержания. Та же проблема, без сомнения, существовала и у русских, лишь усугубляясь тем, что враждебное отношение как к союзникам, так и к немцам шло от самого верха, лично от Сталина.

Сложившееся положение предоставляло множество ситуаций для взаимного непонимания и неожиданно возникающих случайных мелких конфликтов. Один из таких случаев имел место со мной, еще до того, как мы узнали о близком расположении к нам Красной армии. Мне довелось проводить разведку далеко за линией расположения американских войск, в районе Хемница (в долгие годы правления коммунистического режима известного как Карл-Маркс-Штадт), в целях подготовки железнодорожных карт, необходимых для организации эвакуации многих тысяч беженцев, просящих убежище от коммунистов у американцев. Освободив беженцев от скрывающихся в бункере остатков немецкого гарнизона, я вышел из убежища и столкнулся с вооруженной группой русских, без всяких разговоров открывших огонь по мне и моему водителю. Нам удалось благополучно скрыться только благодаря находчивости сержанта Этана Алана Вебстера, не заглушившего двигатель нашего джипа.