Русская жизнь. Захолустье (ноябрь 2007)

Калоев. Когда Виталий Калоев улетал из Москвы во Владикавказ, его машина застряла в пробке, и Калоев, наверное, опоздал бы на самолет, если бы его родственники не уговорили соответствующие службы аэропорта «Домодедово» задержать рейс до приезда освобожденного из швейцарской тюрьмы пассажира. Этот случай, разумеется, породил множество глупых интернетовских шуток, потому что все примерно представляют особенности взаимоотношений между Калоевым и авиадиспетчерами; и не сразу укладывается в голове, как вообще можно шутить о Калоеве, персонаже драмы космического масштаба, рядом с которой любой сюжет кажется неприлично мелким и пошлым. Увы, за несколько дней, прошедших с момента освобождения самого знаменитого кровного мстителя XXI века, вокруг него уже образовалось несколько пошлых и мелких сюжетов, главным из которых, очевидно, следует считать организованную какими-то молодежными активистами встречу в аэропорту с транспарантами «Калоев - настоящий человек!», «Калоев - герой!» и далее в том же роде. Некоторые всерьез сожалеют о том, что Калоев вернулся в Россию сейчас, а не двумя месяцами ранее, когда партии еще могли корректировать состав своих предвыборных списков. Официальные власти Северной Осетии даже были вынуждены делать заявления по поводу того, что у осетинского народа нет традиций кровной мести и прочих «законов гор» и при всем сочувствии к Виталию Калоеву, потерявшему всю семью в авиакатастрофе, никакой героизации он не заслуживает. Эту формулировку и в самом деле стоит считать наиболее правильной по отношению к человеку, который, пережив самое страшное, какое только может быть, горе, разыскал возможного виновника этого горя и, не думая о том, как жить дальше, убил его. Заслуживает сочувствия? Да. Герой? Нет. Все просто. Почти. Почти - потому что в самой Осетии Калоев уже давно - настоящий национальный герой: его портреты висят в магазинах и кафе, а убийство диспетчера Нильсена в национальной мифологии стоит где-то между терактом в Беслане и осетино-ингушской резней в Пригородном районе. И сейчас, когда он уже на родине, Виталию Калоеву потребуются немалая воля и мужество, чтобы выдержать натиск хотя бы тех своих земляков (о политтехнологах из Москвы, разумеется, забывать тоже не стоит), которые уже готовы сделать из него живое знамя. Если выдержит - драма так и останется космической. Если нет - тогда, боюсь, анекдоты про Калоева станут только началом превращения этой драмы в нечто неприлично мелкое и пошлое.

СПС. Союз правых сил решил принять участие в «маршах несогласных» в Москве и Петербурге 24 и 25 ноября. Особенности предвыборной кампании СПС заставляют задуматься о циничном политтехнологическом расчете, который к тому же можно вычислить, что называется, на раз: партии, имеющей возможность бороться за голоса избирателей, самое место на многотысячной демонстрации, организованной теми силами, главная проблема которых как раз и состоит в том, что их лидеры лишены возможности избираться в парламент. То есть если сторонники Эдуарда Лимонова и Гарри Каспарова примут Никиту Белых и Бориса Немцова за своих, то СПС сможет рассчитывать на некоторое количество голосов «несистемной оппозиции» (эта логика, правда, разбивается о сектантское мироощущение сторонников «Другой России», которые никогда не простят СПС ни Чубайса, ни «Путина в президенты, Кириенко в Думу», ни, самое главное, того, что СПС - это СПС, а не «Другая Россия»). Либо - СПС нарочно ведет себя так, чтобы быть снятым с выборов. Чтобы избежать унизительных полутора процентов голосов, зато получить право на собственного кандидата в президенты, тем более что Борис Немцов не сильно скрывает своего желания стать таким кандидатом. Но мне больше нравится романтическая версия. Партия и в самом деле (явно вопреки собственному желанию) оказалась, может быть, в большей оппозиции Кремлю, чем «Другая Россия». Кампания СПС фактически прекращена, близкие к Кремлю спойлеры регулярно устраивают анти-СПС-овские акции, агитпродукцию СПС конфискуют по абсурдным поводам, встречи с избирателями срывают, саму партию вот-вот снимут с выборов. В такой ситуации «марши несогласных» для СПС - не способ собрать дополнительные голоса, а акт отчаяния: то ли воззвание к Кремлю (видите, мол, куда вы нас загнали!), то ли просто паническое «будь что будет». Что-то, кстати, обязательно будет.