Русская жизнь. Захолустье (ноябрь 2007)

На гербе городка Павлово нижегородской области размещена ладья на красно-белом фоне. А на парусе ладьи - горящий факел; местные краеведы утверждают, что это огонь Прометея. Ладья в гербе легко объяснима, поскольку городок стоит на берегу Оки, но вот откуда в глубинке России Прометей? «А в Павлово уже лет двести местные жители стремятся не только всячески подчеркнуть свою отдельность от окружающего мира, но и дать ему божественный свет прозрения. Со старообрядцев это пошло», - объясняет директор Павловского исторического музея Николай Федотов.

I.

Особость павловцев проявляется, например, в том, что они, не взирая на климатические и природные условия, выращивают не покладая рук лимоны, мандарины и инжир. А также разводят канареек, бойцовых гусей и бойцовых же петухов. В условиях России и сегодня все это кажется абсолютной экзотикой, а во времена царей и генсеков - было даже отчасти и крамолой. С начала XIX века Павлово стало одним из крупнейших торговых и промышленных центров Нижегородской области. А веком раньше туда начали стекаться старообрядцы, немцы, евреи, последние мордовские язычники - все «несогласные» того времени. Их концентрации в Павлово немало посодействовал либерализм графа Шереметева, чье имение располагалось в этих местах. «С начала XIX века Шереметев приказал всем местным жителям носить европейское платье. Приплывавших сюда с низовий Волги купцов в армяках местные называли не иначе, как дикарями», - объясняет научный сотрудник Павловского музея Владимир Савичев. Более того, в Павлово среди старообрядцев преобладали так называемые «нетовцы», раскольники, близкие по своим воззрениям к протестантским сектам - амишам, например. В городском музее можно сегодня увидеть фотографии павловских купцов тех лет в диковинных нарядах: расшитых золотом венгерских кафтанах и цилиндрах, но с окладистыми большими бородами. Стоит добавить, что местный фабрикант Федор Варыпаев еще до освобождения крестьян выставлял свою продукцию (кодовые замки, интересно, что их шифр состоял из латинских букв, а в качестве кодовых слов использовались «Париж» или «Гамбург») на иностранных ярмарках, а в 1862 году, после Всемирной выставки в Лондоне, и вовсе стал членом Британской промышленной академии.

А в середине XIX века два брата-купца Карачистовы привезли в Павлово из Константинополя (местные до сих пор отказываются называть его Стамбулом) диковинные растения - лимоны, мандарины, цитроны, инжир и лавр. И спустя лет 30-40 почти в каждом Павловском доме на подоконниках цвела и плодоносила эта экзотика. Но акклиматизации этих растений предшествовала кропотливая работа - путем селекции простые купцы и кустари добились того, что вымахивающие до 2-3 метров в естественной среде обитания растения превратились в метровых карликов, уживающихся со скудным среднерусским солнцем и низкими зимними температурами.

Примерно в то же время, что и экзотические растения, в Павлово занесло канареек. И тут старообрядцы и прочие «несогласные» добились того, что распевы этих птиц стали именоваться во всем мире Pavlovsky, и были признаны эталонными - московские и какие-нибудь германские канареечники выписывали из городка на Оке особи, чтобы те обучали трелям их канареек.

Разумеется, в конце XIX века в вечно «несогласном» Павлове появился и первый в России рабочий-марксист - Григорий Перчанкин. Московские купцы-старообрядцы Морозовы вскладчину с местными финансировали один из первых в России кружков народников под началом Александра Генриховича Штанге. А в начале века XX тут не могла не появиться одна из первых российских футбольных команд, финансируемая все теми же старообрядцами, «по образцу стран цивилизованных и дабы мысли и время рабочих занимать не пьянством и другими пагубными делами, а укреплением тела и духа» (как говорится в одной из местных газет того времени). Тренером команды, конечно, был англичанин, выписанный из Бирмингема.

II.

Сегодня о прежнем экономическом расцвете Павлова внешне ничего не напоминает. При Сталине тут были сломаны лимонные оранжереи: «Власти посчитали, что городским жителям заниматься сельским хозяйством противопоказано, и стеклянные теплицы с лимонами, мандаринами, цитронами и инжирами решили устроить в ближайших селах. Через пару лет у крестьян все это вымерзло, и больше власти к восстановлению цитрусоводства не возвращались», - сокрушается Николай Федотов. Пустырь, где раньше были оранжереи, называется «Лимонник». Местные жители даже в советское время не допускали того, чтобы на этом месте появилась новая постройка (также в мордовских селах никто не решился застраивать бывшие языческие капища). А в нынешнее время на строительство уже нет денег.