Русская жизнь-цитаты-ноябрь 2019

это следствие отрыва власти от народа и в этом смысле ее нелегитимности» АРНОЛЬД ХАЧАТУРОВ ПОГОВОРИЛ С АВТОРОМ КНИГИ «ДЕРЖАВА И ТОПОР» ОБ ИСТОРИИ ПОЛИТИЧЕСКОГО СЫСКА В РОССИИ И недавние московские процессы феноменально показывают, насколько суды до сих пор неправосудны и подчиняются только власти. У судей должно быть какое-то понятие о профессиональной чести. Но, если власти нужно, политический сыск не считается ни с традицией, ни с законом. Для меня эта книга была попыткой понять, как система устроена, чего именно я боюсь. И, мне кажется, она очень этому способствовала. А функционирование сыскной машины с этим, конечно, тоже связано. Она вообще в определенном смысле бессмертна — если вы помните, как директор ФСБ в 2017 году отмечал столетие ВЧК и какие слова при этом произносил. Вообще в России не очень часто извлекают уроки из прошлого. Меня как советского человека, например, страшно поражают гигантские очереди, чтобы поцеловать какие-то мощи… В нашем обществе стоит такой туман из ладана, а за этим туманом — топот силовиков. Но мы в 1991 году вступили в новую эпоху. Я в этом смысле очень люблю Горбачева, который дал нам возможность почувствовать, что мы — люди. Каждый год 21 августа я отмечаю праздник, который удаляет нас все дальше от этого страшного, бесчеловечного режима. Мне в этом смысле повезло, я во многом освободился от страха, хотя у людей моего возраста он еще жив. Люди говорят: «Несомненно, это все вернется». А я принадлежу к разряду фатальных оптимистов и считаю, что Россия будет свободной страной, это неизбежно. Я думаю, все это рассеется, потому что сейчас совершенно другая эпоха. Раньше изъяли у вас пишущую машинку — и тем самым заткнули рот. А теперь бессмысленно пытаться повесить намордник на интернет. Уже не надо расклеивать листовки, можно просто написать в Фейсбуке. — Сама власть тоже, кажется, растеряна и не очень понимает, как управлять страной без вездесущего страха. — Да, я думаю, что они в этом смысле понимают свое бессилие и не знают, что делать. К прежнему уже не вернуться, а новое — это значит пойти на собственное ослабление, при котором сразу все всплывет на поверхность. Как и в XVII веке, усиление репрессий — это следствие отрыва власти от народа и в этом смысле ее нелегитимности. Политический сыск тоже уже не будет таким, как в XIX и XX веках. Я в этом смысле — оптимист, и моя книжка — это попытка рассмотреть прошлый институт, который уже навсегда погиб. Евгений Анисимов. Держава и топор: царская власть, политический сыск и русское общество в XVIII веке. — М.: Новое литературное обозрение, 2019

У партии Кремля – подавляющее

большинство. Сказать точнее и шире – у Партии Русского Мира. Чего-чего, а сверкающей стальной щетины ей не занимать. Почему же вожди, мыслители и мастера культуры Русского Мира не отмахиваются небрежно от горстки демократов, а отбиваются от них так, словно их, этих врагов и предателей, миллионы? Русский – фашистский – мир так свирепо ополчается на своих внутренних врагов по той причине, что он представляет собою именно подавляющее большинство, а не жалкое меньшинство. Это только кажется – ему, кстати, самому – что он отбивается. Нет, он не отбивается и не нападает. Он травит эту горстку. Действует железный закон существования большинства. Он гласит: большинство обязательно должно кого-то травить. Собственно, пока оно травит едва заметных по углам и щелям отщепенцев, оно и есть большинство. Стая.

По данным ЦНИИП Минстроя России,

сегодня 40% жилого фонда в стране не имеет центральной канализации.

о национальной гордости великороссов. Нам

не стыдно, когда диктатор правит страной 20 лет. Когда невиновных людей бросают в тюрьмы. Когда Россия ведёт захватнические войны, возит самолётами кокаин и убивает за границей направо и налево. Это нормально и даже круто. Но если кто-то осмелится посягнуть на великий и могучий русский язык, по которому у большинства обиженных в школе была дай бог тройка, тогда мы не простим. О нет. В-третьих, о требующей извинений профессуре. Не знаю и даже не хочу знать, купили они свои диссертации или высосали из пальца сами. Проблема не в том, какие они учёные, а в том, какие люди. Трусливые. Молчащие сами и пытающиеся заставить молчать других. Сегодня агрессивной толпе не нравится «клоачный язык», завтра теория эволюции, а послезавтра Земля, вращающаяся вокруг Солнца. Галилей может извиниться перед Кадыровым: но пострадает от этого не он, а мы. Если сейчас академическое сообщество вообще и ВШЭ в частности промолчит, проглотит «протокол №5», то как завтра будет смотреть в глаза друг другу? Как писать статьи и ходить на лекции, зная, что торжествующий люмпен в любой момент может потребовать извинений? Это, товарищи учёные, кто забыл, называется «культурная революция», а те, кто ее поддерживает, носят гордое имя хунвейбинов.

Пишут, что поездка по железной