Русская жизнь-цитаты-май 2018

Один известный практикующий раб на галерах назвал распад Советского Союза крупнейшей геополитической катастрофой XX века. На мой взгляд, распад этот вызвал прежде всего крупнейшую психиатрическую катастрофу в головах людей, скромно называющих себя российской политической элитой. Если есть сегодня какая-то одна сверхидея, объединяющая ушибленных катастрофой персонажей, то это их “доминирование на постсоветском пространстве”; признание его “зоной наших привилегированных интересов”; преодоление “унижения 90-х”; восстановление в новом качестве ордынско-российско-советской империи.

Но что сегодняшняя российская “элита” может предложить своим бывшим соседям по коммунальной квартире? Ничего, кроме помпезных разговоров о своем величии, своей исторической имперской миссии, о сакральном Херсонесе. Но этот бред никому не интересен. Вороватая и бездарная, чванливая и трусливая, мечущаяся между Куршевелем и Лефортовом российская политическая “элита” никак не может понять, что она никому не нужна на постсоветском пространстве в качестве учителя жизни и центра притяжения. Но признаться себе в этом государство-мафия не может. Все свои хронические и закономерные неудачи на постсоветском пространстве оно объясняет тем, что “американка гадит”, и маниакально снова и снова требует дорогого Джона заключить с ним “Новую Ялту”.

Безумная концепция “Русского мира” и позорно провалившаяся попытка ее практической реализации в Украине стали апофеозом четвертьвековой оргии “униженчества”. Пациент дал, наконец, ответ на вопрос давно уже обеспокоенных его неадекватным поведением окружающих о природе его униженности. Русский человек, оказывается, унижен, когда он не может топтать и расчленять своих соседей, бывших собратьев по строительству платоновского Котлована. Увлеченный этим процессом, он уже не замечает, что топчет и расчленяет прежде всего свое собственное государство и его историческую перспективу. Вот что с нами на самом деле происходит, дорогой Джон.

https://www.svoboda.org/a/29221066.html

Леонид Волков:”Несколько важных тезисов про распространение независимой информации.

1. Проникновение интернета в России — свыше 70%, но это ничего не значит. Политические новости в интернете, по-прежнему, узнает сугубое меньшинство — может быть 8–10% или даже меньше, несколько миллионов человек. Для остальных интернет — это игры, одноклассники, видео, знакомства — но не информация об окружающем мире.

2. На этом зиждется зыбкая монополия Кремля на информацию. На том, что, как это ни парадоксально звучит, интернет-аудитория смотрит телевизор. Попробуйте купить ВКонтакте или в Одноклассниках рекламу оппозиционного митинга, независимого кандидата на выборах или еще чего-нибудь такого — официально, через агентство, через популярные паблики или как угодно еще — у вас не получится (пробовали десятки раз).

3. Единственная массовая (т.е. выходящая по охвату за пределы этой аудитории в несколько миллионов человек) площадка в России, которая сейчас не цензурирует политическую информацию, а также позволяет продвигать ее за деньги — это Google/Youtube. Поэтому основной фронт борьбы Кремля против интернета в 2018 году и далее будет фронтом борьбы с Google.

4. Активный «политический» Facebook в России, равно как и активный «политический» Telegram — это несколько десятков (даже не сотен) тысяч человек; это все равно важная аудитория (в ней много лидеров мнений), но через нее невозможно достичь сколько-то массового охвата живых людей.

5. Оставшиеся независимые и полунезависимые СМИ тоже работают лишь на эту аудиторию в несколько миллионов человек, механизмов для ее расширения у них нет. И даже при этом они сталкиваются с давлением, огромными рисками, финансовыми проблемами и всем таким прочим.

…

9. И тем не менее, преодолевать эту информационную блокаду можно. Мы измеряли после фильма «Чайка» информированность граждан — получалось около 35–38%, кажется (пишу по памяти), то есть куда больше тех 6 млн человек, которые собственно фильм посмотрели, и куда больше вот этой политически ангажированной интернет-аудитории, о которой я пишу. Мы измеряли и после «Димона», там вообще получалось за 60%. То есть реально удается сделать так, что «все знают». Несмотря на молчание телевизора.

…

11. Крупные митинги — единственная штука, которая работает в офлайне, помимо газет и листовок. Тоже измеряли несколько раз: в типичном городе-миллионнике после митинга с участием 5000 человек, о митинге, о его требованиях и т.д. знают примерно 25% опрошенных, то есть благодаря подготовке митинга (те же YouTube-ролики, листовки на улицах, информационные пикеты), его освещению местными СМИ и блогерами, его обсуждению на кухнях и в курилках достигается внушительный мультипликатор — в 50 раз больше людей знают о митинге, чем в чем участвует. И это тоже причина, почему митинги Кремлю так неприятны, а на штабы так давят.

…