Конституцию Бога,И в этом не вижу особенных драм.Без Бога все как-то уж вовсе убого,Как брошенный дом, как без купола храм.Пускай атеист нас злорадно осудит —Навек ослепил его разума свет, —Но пусть он хотя б в Конституции будет,Раз больше в России нигде его нет.Да, я бы вписал в Конституцию Бога,Туда же, где наши долги и права,Поскольку не зрю объясненья иногоТому, что Россия покуда жива.
Почитал требования петербургских пролетариев, которые
закончились «Кровавым воскресеньем» в 1905 году. Спустя 115 лет большинство этих требований вполне актуальны и для современной России. I. Меры против невежества и бесправия русского народа. 1) Немедленное освобождение и возвращение всех пострадавших за политические и религиозные убеждения, за стачки и крестьянские беспорядки. 2) Немедленное объявление свободы и неприкосновенности личности, свободы слова, печати, свободы собраний, свободы совести в деле религии. 3) Общее и обязательное народное образование на государственный счет. 4) Ответственность министров перед народом и гарантии законности правления. 5) Равенство перед законом всех без исключения. 6) Отделение церкви от государства. II. Меры против нищеты народной. 1) Отмена косвенных налогов и замена их прямым прогрессивным подоходным налогом. 2) Отмена выкупных платежей, дешевый кредит и постепенная передача земли народу. 3) Исполнение заказов военного морского ведомства должно быть в России, а не за границей. 4) Прекращение войны по воле народа. III. Меры против гнета капитала над трудом. 1) Отмена института фабричных инспекторов. 2) Учреждение при заводах и фабриках постоянных комиссий выборных от рабочих, которые совместно с администрацией разбирали бы все претензии отдельных рабочих. Увольнение рабочего не может состояться иначе, как с постановления этой комиссии. 3) Свобода потребительно-производственных и профессиональных рабочих союзов – немедленно. 4) 8-часовой рабочий день и нормировка сверхурочных работ. 5) Свобода борьбы труда с капиталом – немедленно. 6) Нормальная заработная плата – немедленно. 7) Непременное участие представителей рабочих классов в выработке законопроекта о государственном страховании рабочих – немедленно. Вот, государь, наши главные нужды, с которыми мы пришли к тебе; лишь при удовлетворении их возможно освобождение нашей Родины от рабства и нищеты, возможно ее процветание, возможно рабочим организоваться для защиты своих интересов от наглой эксплуатации капиталистов и грабящего и душащего народ чиновничьего правительства.
В среднем почти 200 человек
умирают в России ежедневно из-за ошибок врачей. Глава Минздрава Мурашко сообщил, что к летальным исходам приводит даже неправильное использование каталок. 200 человек в день. Российская медицина выкашивает людей похлеще коронавируса
Недопартия Прилепина «За правду» —
это последняя подачка, заведомо профаническое, искусственное сообщество нежити, организованное под слив. Также как были фактически слиты проекты и движения «Приднестровье», «Наши», «Новороссия», «ЛДНР», и пр. Так что можно констатировать, что мы имеем дело с неким «последним распилом» перед попыткой окончательного и потому отчаянного реформирования системной модели управления. Психологический или даже психиатрический смысл создания этой партии, в отличие от политического, вполне очевиден. Тиран, боящийся неминуемой и позорной погибели, проецирующий свою же пропаганду, заброшенную в массы, на самого себя, свято поверивший в то, что «находится в окружении врагов», нуждается в надежном прикрытии, желательно состоящем из силовиков и агитбригад а-ля газета «Завтра». Однако, история убедительно показывает нам, что все эти маскулинные низовые группы поддержки неизбежно рассеиваются перед лицом реальной опасности. Так было в феврале 1917-ого года, когда черносотенцы фактически самораспустились, не предприняв никаких попыток защитить так совсем недавно горячо любимое ими самодержавие. Не говоря уже об октябре 1917-ого года, когда увидев в них идеологического противника, с ними просто расправились большевики. Так что у всех этих доморощенных «культурных» боевичков перспектив ровно две — печальная или очень печальная.
А ветер, судя по всему,