Русская жизнь-цитаты 7-14.08.2024

  Елена Иваницкая - Обзор-834. «Я пил чай с Ханией» – Мы братья и... | Facebook

August 09, 2024 01:37

Откуда мы говорим, или О речевой геопозиции | Colta.ru

— Эта динамичность и многофакторность — очень интересный элемент в твоей теории геопозиции речи. Получается, что, например, «находиться в России» — это не только нейтральное сообщение о геолокации, но и выражение некоего психосоциального состояния, которое напрямую определяет вашу речь, да? — Я бы уточнил: не «находиться», а «говорить из России». Один мой товарищ по эмиграции однажды отчетливо сформулировал свою речевую геопозицию как «я не в России (географически), но во мраке России». Эта формулировка показывает, что можно быть «в России» (или в ее мраке) не только географически, но и психориторически. А некоторым удается, наоборот, оставаясь в стране, не париться и «просто жить». — Можно ли нынешнюю специфику речи объяснить, сравнивая ее с речевым поведением, характерным для разных волн русскоязычной и советской эмиграции в прошлом? — Эта новая переменная действительно становится контрастнее, если взглянуть на предыдущие волны. Например, Бродский или Кузьминский уезжали в 1970-е раз и навсегда, без малейшей надежды на возвращение, и поэтому увозя с собой условные чемоданы с рукописями. В 1922 году «философский пароход» был точно таким же путешествием в один конец, как переправа через Стикс. А если вернуться к середине XIX века, то основанием целой альтернативной инстанции высказывания стал отъезд Герцена — первого политического эмигранта и редактора первого оппозиционного издания на русском языке, выходящего в эмиграции, — «_Колокола_»[2]. Все эти политически затронутые литераторы прошлого испытали трудности эмигрантской речи, но в их распоряжении было больше времени (и более медленные медиа), чем у нынешних «релокантов», чтобы выработать новую геопозицию речи «с другого берега», потому что их отъезд был безвозвратным, а геолокация — гораздо более стабильной. Сегодня перемещения становятся все более дешевыми, а слова распространяются в медиа с гораздо большей скоростью. В результате сообщения, отправленные «оттуда», оказываются в странном электронном соседстве с сообщениями, отправленными «отсюда», хотя в бумажные времена они почти никогда не пересекались в пределах одного материального носителя. А поскольку сегодня все публикуется мгновенно и при этом сами публикации легко поддаются трекингу, возникают любопытные разрывы и расхождения между реальной геолокацией говорящего и геопозицией того, что он произносит, которая во многом (если не полностью) определяет ценность сказанного. Если Ленин еще мог сказать без избыточной самоиронии: «Душой я с вами, на каторге, а телом здесь, в гостинице, в Цюрихе», то в наши дни такое указание на свою реальную геолокацию мгновенно аннулировало бы важность всего, что может быть сказано из этой точки (особенно для тех, кто сейчас находится на каторге). Представьте себе, что вы на своей странице в соцсети говорите, что разделяете невзгоды со своим народом (как эту речевую геопозицию когда-то сформулировала Ахматова: «Я была тогда с моим народом, / Там, где мой народ, к несчастью, был»[3]). Но теперь за этим утверждением может последовать неосторожно опубликованное фото, которое показывает, что вы разделяете все эти беды с курорта или из какой-то другой сомнительно удаленной геолокации. Ваша речевая геопозиция оказывается фальшивой, реальные метаданные опровергают в известной степени ваше утверждение о солидарности с народом. Такие семантико-прагматические парадоксы существовали с древности («все, кто был на моем корабле, мертвы»[4]). Но сегодня они чрезвычайно далеки от апорий, которые можно обсуждать в неспешных философских беседах. Подобные несоответствия могут серьезно повлиять на вашу судьбу, напрочь лишив вас доверия со стороны вашей аудитории, и даже разрушить дружбы.

  Откуда мы говорим, или О речевой геопозиции | Colta.ru

August 10, 2024 01:23

Откуда мы говорим, или О речевой геопозиции | Colta.ru