Русская жизнь-цитаты 7-14.08.2024

В пятницу Путин празднует 25-летие власти. С его точки зрения, срок небольшой. Абсолютным чемпионом России по долготе сидения на троне является пока что Иван Грозный (50,5 лет). Так что Путин лишь на полпути к рекорду. Об этом и о прочем, в жанре, конечно, публицистическом и даже с нотками психологизма, пишу в The Moscow Times. Ставлю здесь отрывки, а ссылка на полный текст - в первом комментарии. "...Большинством подданных Путин воспринимается как самоочевидный правитель и как неотменяемое природное явление. Многие из них заходят дальше и видят в нем персонификатора России. Поэтому нападки на правителя становятся в их глазах поруганием отечества, даже если лично к Путину они не так уж привязаны... ...Безбрежность власти Путина является рекордной во всей имперской истории России. В его державе нет ни одной структуры и ни одного сообщества, которые хоть немного ограничивали бы его власть. Конечно, есть где-то парламент, суды, местное самоуправление и все остальное. Но он может продиктовать любой закон, вынести приговор по любому делу, уволить кого угодно с любой государственной или частной должности, разжаловать из миллиардеров и пожаловать миллиардерским званием, распорядиться насчет благоустройства в любой точке РФ и т. п. При нем нет политбюро, которое функционировало даже при Сталине, и нет боярской Думы, с которой приходилось иногда советоваться даже Ивану Грозному. Есть только придворные нашептыватели. Рядом с Путиным даже могущественный председатель Си, осуществляющий власть по партийному протоколу, смотрится всего лишь конституционным монархом... ...Важно иметь в виду, что Путин стал правителем, не будучи носителем своей сегодняшней программы. Когда его сделали премьером (1999) и президентом (2000), ни война с Украиной, ни разрыв с Западом, ни реставрация тоталитаризма им не проектировались. Он просто принял дела такими, какими они были, и начал править, опираясь на друзей и сообразуясь со своими инстинктами. Его действия диктовались желанием устроиться поудобнее и обезопасить свою власть от ожидаемых происков. Он даже, видимо, намеревался почти по-честному сдать бразды в 2008-м какому-нибудь вызывающему доверие преемнику. Но очень скоро ему открылась тайна российской жизни. Выяснилось, что так называемой элите, а также и широким массам можно навязать что угодно. Ликвидация любых видов политической и организационной самостоятельности, превращение всех государственных институций в муляжи, преобразование судов и местных самоуправлений в кукольные балаганы — все это легко удалось, хотя и не было проделано единовременно — осуществлялось шаг за шагом. Неудач не было ни разу. Никто не давал отпор, все всегда подчинялись. Путин стал всемогущим вовсе не после великих политических битв, напряженнейших кампаний, расправ с миллионами непокорившихся. По-настоящему не покорившиеся исчислялись в верхних слоях единицами, а в народе — тысячами. С ними он мог справиться безо всякого риска для себя. А остальные ни разу не подвели. Технократы с присущей им покорностью делали все, что поручено. Спесивые богачи переучились на лакеев. Вчерашние прогрессисты влились в систему. Народ время от времени брюзжал, но никогда и ни в чем против властей не объединялся. Наблюдение одного из царей, что «Россией легко управлять», стало очевидным для Путина еще до окончания его «законных» первых восьми президентских лет (2000 — 2008). Поэтому решение уйти лишь на время далось ему легко, и возвращение в 2012-м действительно оказалось несложным в исполнении. Но перед этим произошло событие, которое предопределило сегодняшний путинский курс. И случилось оно не в России. 20 октября 2011-го ливийские мятежники линчевали свергнутого диктатора Муаммара Каддафи. Расправа записывалась на видео, была небыстрой и зверской. Путин был потрясен. Несколько раз он публично делился своим ужасом в разных аудиториях. Этот человек, которого столько раз упрекали за бесчувственность, не мог сдержать боли. Он явно примерял к себе это видео. Гибель Каддафи стала важнейшим событием новейшей российской истории. Человек, обладавший в России ничем не стесняемой властью и располагавший возможностью принимать за нее абсолютно любые решения, обзавелся постоянным кошмаром. И политически нагруженным. Ведь Каддафи, как он вообразил, был замучен американцами: «А кто это сделал? Беспилотники ударили по его колонне… Потом подогнали так называемых оппозиционеров и боевиков и уничтожили без суда и следствия…» После этого Украину уже не защищали никакие старания сохранить связи с Западом, до этого Путину более или менее свойственные. Реставрировать империю он хотел всегда, но были и доводы против. Теперь их не стало. Какие могут быть связи с теми, кто готовит расправу с ним? ...Это нападение в глазах внешних наблюдателей выглядело как дерзкая и ненадежная авантюра, очень опасная для России и могущая быть устроенной только человеком весьма смелым и азартным. Путину обычно отказывали в этих качествах. Поэтому так и удивлялись, когда он все же решился. Но в его-то глазах это было не актом дерзости, а вынужденным и чисто оборонительным решением. Надо было любой ценой защитить себя от Запада, который сейчас оприходует Украину, а завтра доберется до него лично. Это была операция самоспасения. Россия в его координатах никогда не имела самостоятельного значения и сейчас использовалась им просто как орудие самозащиты. Но самой-то стране пришлось сделать исторический выбор. Ни верхам, ни низам эта война не была нужна. Они ее не заказывали. Путин, как обычно, все решил сам, не спрашивая ни у кого, включая и самых высших чинов. Их вызвали только для изъявления преданности вождю. По ошибке церемониал даже показали по телевизору накануне 24 февраля. Ничто поэтому не мешало верхам и низам отнестись к вторжению как к личной войне Путина, каковой оно и было. Не будем гадать, какие действия из этого вытекали. Может быть, сначала и никакие. В любом случае, со временем страна нашла бы способ остановить войну, которую начала не она. И попутно сменить режим за то, что он ее в такое втянул. Но случилось другое. Не поголовно, но явным большинством, россияне разделили антизападные и антиукраинские мании и приняли войну Путина как свою. То ли Путин так надежно приспособил Россию к себе, то ли Россия нашла в Путине выражение своих тайных чувств, но пока это единение длится, никаких внутренних сил или мотивов для смены правления в России не появится..."